Степной ордынец-киргиз

Самая длительная общественно- историческая формация в жизни человечества была связана с номадистским способом производства. Развившие кочевой образ жизни задолго до начала нашего летоисчисления степные роды и племена вступили в двадцатый век с теми же ценностными ориентациями, что и в начале «конной» эры. «В евразийской степи, начиная с ХI века до н. э. и до ХVIII века н. э. был только один способ производства — кочевое скотоводство», — пишет Л.Н. Гумилев (Л.Н. Гумилев. Этногенез и биосфера земли. В 3-х тт. Т.2. — Л., 1979. — С.5). У этого кочевого образа жизни были и положительные, и отрицательные стороны. Минусом было то, что народы Азии, Восточной Европы, Северной Африки, некогда имевшие ту же самую общественно-экономическую основу, что и кочевники, с течением времени прошли разные этапы исторического развития; эти великие сдвиги вывели общество на новый качественный уровень общественно-экономического развития и вместе с тем лишили его духовно-культурной переемственности, на которой взросла некогда общая для народов идеология, мораль и этика, самобытность, эстетика, мировоззрение. Эти последствия ясно просматриваются на всем протяжении исторического развития стран Старого и Нового Мира. Что касается регионов и народов, сохранивших кочевую цивилизацию, то они как бы остановили романтическое состояние рыцарских времен и пастушеской идиллии, оказавшись совсем неискушенными перед новым прагматическим миром. И этот мир поглотил их, возведя в ранг геополитического приоритета колониальный захват и постоянный передел зон имперского влияния. Условия стали диктовать не столько воинская доблесть и честолюбие полководцев, сколько деньги и технический прогресс, требующие постоянных жертвоприношений.

Что касается позитивной стороны сохранившегося в течение тысячелетий кочевого образа жизни, то следует отметить, что номадизм не препятствовал духовному развитию общества, нравственное, интеллектуальное и духовное состояние его не теряло своего высокого качества, не испытывало застоя. Культура кочевников за 3000 лет по сравнению с народами Средиземноморья и Дальнего Востока прошла путь творческой эволюции (Л.Н. Гумилев. Указанная работа. Т. 2. — С. 5). Приверженность в течение веков лишь одному образу жизни позволила кочевникам распознать не только секреты ухода за скотом, они проникли в сокровенную суть всех окружавших их вещей и явлений, начиная с предметов быта и заканчивая морально-этическими понятиями, от древних песен до таинства языковых корней. Еще за пятьсот лет до н.э. древнегреческий историк Геродот писал о традициях, орудиях труда, обычаях степняков — и все они безо всякого изменения сохранились до ХХ века. Мелодия- кюй «Двурогий Искандер» дошла до нынешнего поколения не просто как образец древней музыки, а как фольклорный памятник. Такими же древними являются печальные напевы Коркута, сложенные тысячу лет тому назад, мелодия «Аксак кулан», сочиненная семьсот лет назад. Сегодня каждый второй из взявших в руки домбру или кобыз, легко воспроизводит эти мелодии. Надпись на Орхонском камне, памятнике VI-VIII веков, оставленную Культегином, или текст, записанный в «Кодекс-куманикуе», книге XIII-XIV вв., может понять любой современный школьник-казах без всякого перевода. Такие примеры встречаются не у всякого народа, живущего на земле. Вспоминаются слова Чокана Валиханова: «Степной ордынец-киргиз (казахи — А. С.) стоит морально, по своим умственным способностям, гораздо выше оседлого простолюдина — татарина или турка. Склонность к поэзии, особенно к импровизации, отличает все кочевые расы... Влияние ли беззаботной кочевой жизни или постоянное созерцание природы, всегда открытого звездного неба и беспредельных и зеленых степей были причиною к поэтическому и умозрительному расположению духа этих степных кочевников — нам нет нужды знать... Из всех народов татарских, относительно поэтических способностей, киргизы (казахи — А. С.) едва ли занимают не первое место». (Ч. Валиханов. Собр. соч. в 5-ти тт. Т. 1. — А-А., 1961-72. — С. 390)

Устойчивая тенденция развития являлась основным фактором духовного бытия кочевников на протяжении многих веков. Поэтому при любых поворотах истории, в печалях ли, в радости, мир степняка всегда оставался в поле творческого тяготения и не сходил с этой орбиты. Вся жизнь народа, все времена, которые он прошел и пережил, отразились в его творчестве, в его искусстве. Человечество создает свою историю на основе конкретной материальной действительности и возможностей, которыми оно располагает. Жизнь народа складывается не только одними социальными, экономическими и нормативными факторами, но и как неотъемлемая часть духовных и материальных ценностей. В народном бытие присутствует также эстетическое понимание действительности. Благодаря позитивному опыту люди самосовершенствуются. Созвучная с природой в течение долгих веков жизнь кочевников (разумеется, нельзя сбрасывать со счетов внутренние качества этого развития), виртуозное умение использовать особенности ландшафта местожительства, сохранение опыта и знаний прошлых поколений, четко отлаженный механизм сохранения родоплеменных связей и взаимопомощи при малой плотности расселения — все это не могло не отразиться на идеалах, свойственных национальной психологии кочевников. Они соотносили идеалы с действительностью, поскольку у них не было различий между образным восприятием и реальной жизнью. Экономическая и социальная простота бытия прочно связывала человека и кочевой образ жизни узами неразрывного родства. В этих условиях повседневная жизнь была равносильна осуществлению идеалов. Иными словами, мечты и чаяния кочевников не противоречили реальной действительности.

Чтобы развить эту мысль, мы позволим себе сопоставить мир кочевников с древнегреческим городом-государством, полисом.

Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға