Война лишила их детства. Труженики тыла рассказали, как работали для фронта
Война застала их совсем детьми. Но в то тяжелое время никто о возрасте не спрашивал. Все работали для фронта. Своими неокрепшими детскими ручками они помогали взрослым. Сегодня в благодарность им за этот труд наше государство оказывает помощь труженикам тыла, проживающим в Казахстане. С двумя из них корреспондент El.kz побеседовала в канун Дня Победы.
Труженик тыла, майор полиции в отставке Каншайм Есымкановна Кожегульдинова всю жизнь проработала в уголовном розыске. Была заместителем начальника уголовного розыска по профилактике, а затем начальником паспортного отделения.
- Каншайм Есымкановна, откуда вы родом?
- Я родилась в Бескарагайском районе. Мы относились к Павлодарской области, а потом нас передали Семипалатинску. В 1976 года я окончила школу милиции в Алматинской области. Я работала в прокуратуре секретарем. Потом в суде работала. Сюда переехала по семейным обстоятельствам. Все время я работала в органах внутренних дел. Курировала работу участковых инспекторов. Все участковые пункты - это мое поколение. Я знала, сколько подъездов, подвалов в каждом доме, так как все общежития я лично обходила. С участковыми вместе работали.
- Расскажите о своем детстве в годы войны.
- Да какое у нас детство было. Мы в колхозе жили. Отца в 1941 году 17 июля забрали на фронт, и мы остались трое у мамы: старший брат 1928 года, я и младший братик только родился 6 мая 1941 года. Мама в колхозе работала все время. Зимой дома были, а весной летом и осенью на поле работали и мы с ними. Когда я училась в 3 классе нас все время туда на пашню отправляли, где хлеб сеют. Нас туда отвозили со школы. Мы там и ночевали. Детей строили цепочкой вдоль поля, и мы шли и собирали полынь. Потому что когда зерно молотили, слишком много полыни было, а она горькая.
Жара такая, и кушать хочется, и пить. Да сколько там воды. Дети ведь маленькие совсем были. Ведро воды пока донесем, оно по дороге все расплескается. Когда уже рожь поспевала, ее возьмешь, пожмешь немножко в ладони, жуешь и она прям белая становится. А приходим туда на стойбище, там стоит телега с кашей пшенной. Положат в мисочку алюминиевую этой каши, добавят масла постного, поешь и спать. А утром снова в поле.
Я с 5 лет в земле копаюсь, потому что в деревне росла. Летом в колхозе капусту, морковь, помидоры, огурцы сажали. Мама все это караулила, сторожем была. И мы с ней рядышком всегда, полоть помогали.
Еще помню. там у нас были сырые огороды. Земля плохая, только картошку садили. Мама - на работе, а братишка маленький со мной был. Нам картошку надо садить, а его девать некуда. Брала его с собой. Он в одной рубашке. Посажу его на траву, а сама вилами землю вскапываю. Он кричит сидит, а я дальше копаю. Мама придет с работы, радуется: «Ой, доченька, сколько ты земли вскопала!».
Потом нам стали давать пособие с колхоза – 8 килограммов пшеницы или ржи и 5 рублей, потому что отец на фронте был. Идешь к завскладу, дадут тебе ведро пшеницы и надо его домой нести. Мне только 6-7 лет, я его еле волоку по земле, а со мной еще братишка. Сначала ведро отволоку, а после за братишкой иду. Потом это все на мельницу надо нести. Мама весь день на работе, больше некому этим заниматься, а кушать-то надо. Так я и на мельницу с братишкой ходила. Пока работали, не вспоминали этого. А сейчас уже в старости лежишь, думаешь, как мы жили, как выживали.
Помню был у нас такой казан, мама ставила его на три кирпича. Туда накидает все что есть – морковь, капуста, картошка. А заправлять нечем. Мама возьмет бутылку молока и заливает им. Это было на горячее у нас. И мы ели это, и вот такие справные были, и не болели. Морковку, помню, с огорода с грядки возьмешь, подолом вытрешь и ешь. А хлеба не было. Мама оладьи делала из отрубей в русской печке. Вот так мы питались.
Одна корова у нас была. А потом ее забрали. Не на чем пахать было. Мама моя и соседка нашу корову запрягали и вели с двух сторон, а мы дети подгоняли сзади. А она не обучена ведь. Ее тянут, а она не идет. Ляжет прям на борозду животом и застудилась, видимо. Через 4 дня она сдохла. И без молока остались мы совсем. Все так жили. Надо было фронту помогать.
- Когда погиб ваш отец?
- Отца убили в 1942 году 17 августа. У меня все бумаги есть. Похоронен он под Волгоградом Клетский район, станция Распопинская. Даже номер могилы есть и актовая запись «Умер тогда-то, похоронен в братской могиле номер пятнадцать». Вот какой учет был. Все строго было.
Если бы я раньше нашла, пока работала, я бы съездила туда к нему на могилу. Его фамилия была Утюбеков, а его записали как Отебек. Я везде его искала под фамилией Уюбеков, отовсюду приходил ответ «такого нет». А потом в книги памяти его отыскали. Кода я к племяннице приехала в Семипалатинск, к дочке младшего брата. Она говорит: «Тате, я дедушку нашла». Я говорю: «Какого дедушку?». Она говорит: «Папу Вашего». Это она уже в час ночи мне сказала. Вот книжка, говорит. Достает книжку и показывает: «Вот здесь». Я как обняла эту книгу и два часа так сидела и плакала. Потом я писала туда в Волгоград. Мне прислали ответ. Оказывается, за этими могилами до сих пор ухаживают там.
- А как вы учились во время войны?
- У нас школа была в деревне большая. Поэтому отапливать ее не могли. А за селом у нас были дома пятистенники, и мы учились в этих домах. Классы были в комнатах. Там стояла русская печка. И вот нас два класса там в одной комнате было. Половину комнаты третий класс занимал и половину - четвертый. Часов дома не было. Придешь утром рано в школу, а там на часах только 4 часа утра. И ведь никакие собаки нас не трогали.
У меня была тряпочная сумка из мешковины, там три картошки лежало, которые мама на ночь запекла в кучке золы. И вот, утром собираешь сумку, положишь эти три картошки, книжку, на которой пишешь. Тетрадок не было в то время. Ручку делали из камыша. К камышу привязывали перышко. А чернила делали из сажи. Ищешь где сажа мягкая, берешь ее и разводишь молоком. Все складываешь в мешочек и привязываешь к пузырьку с «чернилами». Пока придешь до школы, все размажется перепачкается. Книгу линовали. Пока на другой стороне напишешь, с этой стороны уже ничего нет. Все стиралось. До 4 класса так и учились в пятистенниках.
- Помогают вам сейчас как труженику тыла?
- Помогают. Все, что положено, дают. И надбавка к пенсии есть, и отдельно выплаты к празднику дают, и УВД наше помогает и общественность. Я уже говорю: «Да мы и так неплохо живем». А они все равно помогают.
- Вам уже 88-ой год идет. А ведь вы пережили очень трудные времена. Поделитесь секретом долголетия?
- Да, нет никакого секрета. День и ночь работала. Может то, что к людям я всегда по-доброму и с пониманием относилась, поэтому Бог меня бережет. В последние годы я все время на двух дачах работала. Сейчас уже работать не могу, только руковожу.
Звонила в деревню, у меня всего два одноклассника осталось в живых. У меня и фото нашего класса со школы сохранилось. Вот здесь я. А еще интересно, что с нашего класса пять милиционеров было. И я всю жизнь в органах внутренних дел проработала аж до 57 лет. Все отпускать не хотели. Потом уже, когда я звание майора получила, сказала «хватит, больше не хочу».
- Детей, внуков много у вас? Кто-то пошел по вашим стопам?
- Супруг мой умер в 2010 году. Мы воспитали троих детей. Уже внуки взрослые. Внучка Юля в органах работает, как и я.
Коллега Каншайм Есымкановны майор милиции в отставке Виктор Андреевич Данилин в апреле отметил свое 85-летие. За кружкой чая в кругу гостей труженик тыла поделился воспоминаниями о своей жизни.
- Виктор Андреевич, вам ведь было всего 8 лет, когда закончилась война. Кем вы работали в тылу?
- Мы тогда жили в Тамбовской области и все работали для фронта независимо от возраста. У нас в колхозе сеяли коксагыз. Это такое растение похожее на молочай, каучуконос. Он шел на вооружение, его использовали при изготовлении шин для наших самолетов. А мы, дети, занимались его прополкой. Мне тогда было семь лет, уже шел восьмой. Я проработал там шесть месяцев. Поэтому я и считаюсь тружеником тыла.
- Расскажите, что вы помните из детства того времени.
- Почти все помню. Я тогда уже побольше был. Отец мой погиб под Москвой. Дядя по линии матери погиб в Ленинграде при снятии блокады. Из нашего села, как и из других сел и поселков, много людей погибло и многие вернулись калеками. В нашем селе два героя советского союза было – это Барашев и Харитонов. Харитонов под Москвой совершил ночной таран и остался жив. Он прошел всю войну и остался в живых.
Наше село было как раз по пути на фронт. Все солдаты шли через него и ночевали в наших домах. Через Алгасова на Моршанск шли. Оттуда поезда уже уходили на Москву в бой. Солдаты шли эшелонами и пели песни, а я был совсем еще пацаном. Они поют, а я им в рот смотрю. Одну песню я помню: «Думала Маруся, что погиб я на войне. И зарыты мои кости на чужой стороне…». Это было в 1942 или 1943 году, точно уже не помню.
- Были какие-нибудь опасные моменты, которые вам запомнились?
- Боевых действий в нашем селе в Тамбовской области не было. Только один раз залетал к нам немецкий самолет разведчик. Мы только увидели его и попрятались в коноплю. Страшно было.
- А Победу как праздновали?
- В основном сельские торжества были. Все радовались. А у кого погибли родные, те печалились.
- У вас ведь тоже погиб отец на фронте. Сколько вас в семье детей было?
- В то время на каждого из нас мать получала по три рубля. Нас было трое. Итого девять рублей выходило.
- А сейчас как труженик тыла получаете выплаты?
- От государства сейчас есть доплаты к пенсии. Вот документы с Бибигуль Аскаровной собирали. К Дню победы единовременные выплаты дали. Кроме этого меня как ветерана МВД поздравляют каждый год, оказывают спонсорскую помощь, приходят, навещают. Раньше сам бодрый был, приходил в отдел, а сейчас они ко мне ходят.
Наш совет ветеранов про нас никогда не забывает. Бибигуль Аскаровна сама работала, знает, как к кому подойти. У нее большой опыт в работе с людьми. С некоторыми из ветеранов уже как с детьми надо обращаться. Она большое внимание уделяет нам. Спасибо ей за это.
- Как вы обычно празднуете День Победы?
- УВД всегда поздравляет. А так в узком кругу с родными. До пандемии ходили с портретами отцов на парад Бессмертным полком.
- Как вы оказались в Экибастузе?
- Я приехал в Павлодарскую область в марте 1961 года по путевке комсомола. С марта 1962 года живу в Экибастузе. Здесь с супругой познакомились в полиции. Она там работала секретарем. Потом в прокуратуре работала тоже секретарем.
- Так у вас семья полицейских, получается. Кто-то из детей пошел по вашим стопам?
- Нет. У нас четыре дочери. Внуков мало. Один внук учится в Москве. Внучка и правнучка в Омске живут. А здесь в городе у меня супруга и коллеги.
Я всю жизнь проработал в органах с 1962 года. Тут одна школа стояла. Здесь 22 общежития было. Из Украины тогда приехали одни убийцы, которые по 23 года отсидели. Сложная была обстановка. Но сейчас полицейским сложнее. В наше время народ был за нас. Я мог всю ночь по городу в форме ходить и меня никто никогда не тронет. А сейчас видят, что полицейский, и прям лезут в драку.
После службы почти 30 лет до 2015 года я работал адвокатом. Наставником был, ходил в школы, общался с молодежью, лекции проводил.
Спасибо нашему совету ветерану, что не забывают про нас стариков и всегда навещают. Мне очень приятно, когда они приходят в гости.
Есть у полицейских такая традиция – помнить и навещать своих ветеранов, особенно в праздники. В канун Дня Победы руководитель Управления полиции Экибастуза Кайыржан Шакаргалиев, начальник отдела кадров Кенжебай Омаров и председатель совета ветеранов Бибигуль Исаева вручили ветеранам МВД и труженикам тыла цветы и конверты в благодарность за их заслуги перед страной.
Фото автора
