Обновление кадров и языковая политика: эксперты обсудили текущие вызовы Казахстана
Казахстанский политолог Бурихан Нурмухамедов обсуждает с журналистом нашего издания успешную языковую политику страны, обновление кадров в правительстве, проблемы коррупции и системы управления, а также возможности изменения работы парламента. Эксперт рассуждает, как Президент стоит на защите экономических интересов граждан. стремится к системному решению проблем в условиях инертности системы госуправления и общественного сознания, передает El.kz.
- Сейчас несколько блогеров и лидеров мнений активно демонстрируют, как они учат казахский язык. Возможно, у кого-то это вызывают раздражение. Особенно у тех, кто учить казахский язык не хочет. Но в большинстве случаев публичные фигуры находят широкий отклик среди населения. Такие тренды - поддержка людей, которые становятся катализаторами деколонизации, после тридцати лет застоя - прогресс в языковой политике казахского языка, результат работы команды президента страны? Или это все-таки работа общественности? И как относится к высказываниям в российских СМИ о том, что русскоязычное население притесняется в результате более широкого использования казахского языка в ущерб русскому.
– Давайте, вначале проясним ситуацию. Как известно, кроме президента страны в Казахстане есть еще и другие институты – это сенат, мажилис, политические партии, общественность в целом. Национальное возрождение, национальная идентичность и самоидентичность – это ведь общемировой тренд, он идет во многих странах. В рамках этой тенденции и следует рассматривать указанные вами события и явления.
Поэтому не стоит обращать внимания на заявления и оценки отдельных «политиканов» в России, которые не выражают ни государственных ни общепринятых позиций в отношении с Казахстаном. В России на самом высшем уровне всегда подчеркивают важность дружеских и добрососедских отношений с Казахстаном, с пониманием относятся к языковой политике. Эта политика достаточно выдержанная и адекватная ситуации.
Там понимают, что Казахстан – это самая близкая России страна. И не только географически, но и геополитически, и стратегически, и ментально. Поэтому взаимоотношения очень важны. И, насколько мне известно, при обострении отношений российские власти стремятся активно и резко нивелировать ситуацию со своей стороны.
Что касается языковой политики в нашей стране, я согласен, что сейчас есть общенациональный тренд - знать и изучать казахский язык. Сейчас становится все более жестким спрос со стороны депутатского корпуса мажилиса, когда они резко ставят вопрос о том, чтобы министры и представители министерств отвечали на государственном языке. Таким образом, нижняя палата парламента демонстрирует приоритетность казахского языка и, соответственно, чиновники различного уровня стремятся учить казахский язык и говорить на нем. Что касается президента, то не думаю, что это его инициатива. Я повторюсь, кроме него есть институты, которые могут влиять на приоритетность и актуальность казахского языка.
– Когда была в социальных сетях травля акима Алматы Ерболата Досаева, на пресс-конференции на вопрос о том, что он думает о петиции жителей Алматы с требованием его отсавки, он ответил, что его может отстранить от должности только президент. Мне показалось, что таким образом он дал понять, что президент дал ему кард-бланш. Позже стало известно, что деятельность акима Астаны тоже будет оцениваться через большой промежуток времени. Похоже, что чиновники двух городов под зашитой президента. Не кажется ли вам, что когда президент дает широкие полномочия акимам двух крупнейших городов страны, то идет на определенные риски?
– Я не вижу, что двум акимам дали широкие полномочия, и не назвал бы это карт-бланшем. Президент просто обозначил сроки, в рамках которых акимы должны разрешить проблемы, которые стоят перед городом и населением.
К.Токаев неоднократно говорил о том, что не приемлет различного рода восхваления в свой адрес и что «Президент – это менеджер, нанятый народом для управления». Аналогичная позиция президента в отношении всех государственных служащих, как политических, так административных.
Что касается акима Алматы, то, действительно, аким города назначается и отправляется в отставку президентом. Но ведь причины отправления в отставку бывают различные. Так, согласно норме закона, если подчиненные государственного служащего осуждены за коррупцию, то его руководитель автоматически уходит в отставку. В стране таких случаев было уже несколько. Например, когда аким Кентау был осужден за коррупцию, то Шукеев, аким Туркестанской области, подал в отставку.
Кроме того, законодательно закреплена ситуация, когда какая-то часть населения административно-территориальной единицы потребует отставки акима и соберет значительное число голосов избирателей, которые под этой петицией подпишутся. Тогда также в отношении чиновника может быть поставлен вопрос перед президентом. При этом понятно, что окончательное решение оставить ли акима на его месте или нет принимает президент.
Таким образом, заявление Досаева, с одной стороны верное - только президент может сместить его с должности, но поводом для этого может быть петиция.
– Первое время состав правительства кардинально не менялся. Сейчас мы видим, что появились новые лица. Но на них оказывается сильное давление. Например, министра экологии захейтили,когда она поддалась эмоциям. Пойдет ли дальше президент на то, чтобы постепенно обновлять состав правительства на новые лица, видя такое давление?
– Судя по словам и действиям президента, он настроен весьма решительно идти на обновление и, я бы сказал, омоложение как министерского, так и акимского корпуса. И эта тенденция прослеживается в последнее время ясно и четко.
С другой стороны, в стране наблюдается дефицит сильных государственных управленцев уровня министров и акимов областей. Яркий пример этому – министр экологии. Она недочеты, недостатки своей работы, которую она в качестве министра проводила, вылила в некую эмоциональность.
В целом, я считаю закономерной критику правительства и отдельных министров. По мнению эксперта Д.Ашимбаева, который довольно предметно критикует деятельность правительства и руководителей министерств, то предельно четко видно, что в госуправлении нет системности, эффективности и результативности. Много чего нет. Поэтому, я бы не сказал, что министра захейтили. Министры и должны быть под самым строгим контролем представителей СМИ, которые являются четвертой ветвью власти. И, соответственно, высшие госслужащие должны свою работу демонстрировать народу, быть подотчетны ему. Вы же знаете, что сейчас все госпрограммы пересматриваются, некоторые ставятся на утрату, многие из них так и не выполнены, они переписываются под новые сроки. Конечно это все говорит о качественном составе руководителей ведомств и министерств. Поэтому президент стремится изменить ситуацию и в этом плане настроен решительно.
– Сейчас настал момент, когда все проблемы, которые скопились за 30 лет, всплывают и команде президента приходится постоянно тушить пожары в прямом и переносном смысле. Прежде всего эти проблемы связаны с коррупцией. Сможет ли президент создать такую систему, которая позволит не идти в хвосте событий, а, наоборот, предотвращать их?
– Безусловно, наш президент стремится решать проблемы системно. Но с другой стороны, в силу объективных и субъективных причин в стране пока не сформировалась эффективная система госуправления. Во-первых то, о чем мы говорили - недочеты кадровой политики.
Во-вторых, проблема масштабной коррупции, из-за которой эффективно не работает госаппарат. Думаю, что большая ответственность в этом плане лежит и на самом обществе. У нас недостаточно развито рациональное, разумное начало в системе управления, да и в целом в стране. Президент ставит актуальные задачи, но есть инерция общества, сложившиеся стереотипы, которые не дают и мешают развиваться. Да и сам госаппарат не может так просто перенастроиться на новые параметры работы, поскольку несет в себе все негативные явления, заложенных в него в течении нескольких десятилетийй. И в самом обществе сохраняется терпимое отношение ко всем недостаткам в системе управления.
Сегодня президент акцентирует внимание на формировании общественной этики. Это вопрос, касающийся идеологического развития страны. Может быть в рамках этого произойдет качественный скачок. Но это задача, как минимум, среднесрочного периода. Очень трудно преодолеть накопленный годами негативный потенциал, когда нет понимания своей ответственности перед страной и народом. Ведь не секрет, что во власть многие идут, чтобы обогащаться. И это в сознании сидит очень плотно. И сколько сейчас людей не ловится, сколько не осуждается, все равно каждый день все новые и новые факты.
У нас президент - сторонник не радикальных мер, а поступательных изменений и эволюционного развития. Но некоторые считают, что так не добиться результата и говорят, что не видят нового Казахстана.
– Есть ли шанс у оппозиционеров, вернуться и включиться в работу по усилению экономических и политических позиций Казахстана? Я имею ввиду Кажегельдина, Жакиянова, Аблязова и других. Ведь они оппонировали Назарбаеву, а не Токаеву?
– Оппозиционеры того периода выступали за то, чтобы изменить систему в плане ее большей открытости, ответственности, сменяемости. Но сейчас главным реформатором выступает государство, прежде всего в политическом поле. И в этом случае у политической оппозиции нет сейчас прежних требований плитических реформ, так как они уже реализованы или реализуются.
Столкновение позиций может быть больше в плане экономического, социального, культурного развития. И в этом отношении политические партии, вполне естественно, формируются сейчас по экономическим интересам. “Ак жол”, например, защищает интересы предпринимателей, “Аул” – сельских фермеров и жителей села, “Аманат” хочет выражать интересы работников бюджетной сферы. Мало кто сейчас стремится поменять систему в целом.
Что касается предыдущей оппозиции, мне кажется, их время прошло или проходит. Они будут бороться с остатками «старого Казахстана». Строить же новый справедливый Казахстан будут уже другие.
– Может ли новое меньшинство в парламенте изменить работу этого органа, сделать ее более результативной?
– Там сегодня и «большинство» не может изменить работу парламента. Там есть не столько политический, сколько бюрократический подход в решении тех или иных вопросов. Бюрократии не хочется отдавать свою власть. Регламент работы мажилиса формировался на предыдушем этапе развития. Там есть ряд вопросв, которые хотели бы изменить и упростить не только меньшинство, но и большинство. Это вопросы самостоятельности депутатов, возможности ставить те или иные вопросы, парламентские расследования и др.
