Двоевластие не могло продолжаться долго. Рудимент советское в работе Верховного Совета и Советов остальных уровней настолько явно тормозил укрепление государственной независимости Казахстана, что поборники реформ все чаще ставили вопрос о ликвидации этого препятствия. Нурсултан Абишевич был локомотивом прогрессивных требований, рожденных самой жизнью. Он все чаще подумывал о том, чтобы провести всенародный референдум — пусть люди выскажут свое мнение, нужен ли им такой парламент, который фактически блокировал создание законодательной базы экономической реформы.
И тут случилось то, чего никто не ожидал. Депутаты Алатауского районного Совета народных депутатов казахстанской столицы приняли решение о самороспуске. Притом не только решили прекратить свою работу, но и обратились ко всем депутатам республики последовать их примеру. Что же стряслось? Да ничего особенного. Просто алатауские депутаты потеряли интерес к своей работе, оторванной от реалий. Назвали Советы синонимом прежней власти и старой идеологии. Убедившись в их неспособности реализовать волю избирателей, вынесли вердикт: модель полновластия Советов исчерпала себя. Смелый, самокритичный поступок алатаусцев получил широкое распространение в республике. Один за другим о самороспуске заявляли районные и городские Советы. Инициатива пошла, как говорится, снизу. А как обстояло дело в верхах? Законодательная пирамида венчалась Верховным Советом. Он состоял из 360 депутатов. Самые сметливые из них обратились к президенту с просьбой принять их отставку.
Нурсултан Абишевич их решение одобрил. Пирамида лишилась своего основания — районного звена, осталась одна крыша. Разве она устоит без фундамента? Слегка пожурил:
— Насколько мне известно, вопрос о прекращении ваших депутатских полномочий решает Верховный Совет. Так и в Конституции записано... На очередной сессии и обсудите.
Заявления подали более 200 депутатов. Этого количества было достаточно, чтобы принять решение о самороспуске. Новые выборы в Верховный Совет состоялись в марте 1994 года. Он вошел в историю как первый профессиональный парламент Казахстана. Сначала все шло хорошо. Между законодательной и исполнительной властью установилось полное взаимопонимание. Но уже к концу года появились заметные трещины, и они все больше расширялись. Одной из причин было несовершенство Конституции. Издержки ее компромиссного характера сказывались все чаще. Стало ясно: нужна конституционная реформа. Нурсултан Абишевич не сомневался, что, несмотря на незначительные разногласия в отношениях с парламентом, он все же поддержит тот вариант Конституции, который будет предложен президентом. Нурсултан Абишевич принимал непосредственное участие в его разработке. Тогда они подготовили 18 вариантов. И вдруг как снег на голову: 6 марта 1995 года Конституционный суд Казахстана признал парламент... нелегитимным. Причиной послужила жалоба одного из кандидатов в депутаты, баллотировавшегося в Верховный Совет год назад. Гражданин сообщал, что Центризбирком вел подсчет голосов по методике, которая не соответствовала одной из статей Конституции.
Сюрприз был еще тот! Это же надо — забывчивый гражданин вспомнил о происшествии год спустя. Что ж, и такое бывает. Узнав о решении Конституционного суда, Нурсултан Абишевич немедленно выступил по телевидению. Сказал, что решение Конституционного суда стало полной неожиданностью. Да, в отношениях с Верховным Советом присутствовали и эмоции, но в целом удалось наладить конструктивный диалог. Президент внес возражение на решение Конституционного суда. То же самое сделал и Верховный Совет. Однако Конституционный суд их отклонил, оставив в силе прежнее решение.
Что предпринял Верховный Совет? Конечно же, он не желал распускаться — избран-то всего год назад. И нанес ответный удар: принял решение об изменении некоторых статей закона о Конституционном суде, которые ограничивали полномочия судей, и даже о приостановке работы самого суда. Президенту были делегированы дополнительные полномочия, касавшиеся законодательной деятельности. Французы называют это «дежавю». То есть это уже было. Или, как говорят школьники, «это мы уже проходили». В Казахстане такая ситуация имела место в декабре 1993 — марте 1994 года, когда президенту тоже были делегированы законодательные функции.
На этот раз все было куда серьезнее. Вспыхнула «война» законов. Она происходила с применением разных средств. Депутаты, например, объявляли голодовки, даже обращались с воззваниями к мировому сообществу.
Один из них, самый горячий и непримиримый, пообещал сжечь себя перед зданием посольства США в Казахстане. Такую реакцию вызвала у него оценка событий, которую дал американский посол в Алма-Ате У. Кортни. Он назвал происшедшее торжеством демократии: «Казахстан представляет собой уже не школьника, а учителя демократии». По его словам, это хорошая модель не только для государств СНГ, но и для других стран, считающих себя демократическими, включая США.
Нурсултану Абишевичу ничего не оставалось, кроме как вернуться к идее проведения референдума. Другого выхода из паралича государственной власти и конституционного кризиса не было. Пусть народ скажет, что думает о президенте. Если одобряет его работу, то проголосует за продление полномочий. Ну, скажем, до конца 2000 года. Если скажет «нет», он беспрекословно подчинится народному волеизъявлению. Референдум провели 29 апреля 1995 года. Результаты превзошли все ожидания: 95,5 процента из тех, кто принял участие в голосовании, высказались за продление его президентских полномочий. А участвовали около 8 миллионов человек. Окрыленный итогами референдума и испытывая чувство глубокой благодарности своему народу за доверие, Нурсултан Абишевич приступил к разработке новой Конституции. Выношенные им идеи аккумулировали в статьях проекта Основного закона юристы, известные казахские ученые Нагашбай Шайкенов, Буржан Мухамеджанов, Константин Колпаков.
Нурсултан Абишевич в своих книгах, посвященных тому периоду, отмечал также вклад видных казахских правоведов Ю. Г. Басина, В. А. Кима, А. К. Котова, Е. К. Нурпеисова, Г. С. Сапаргалиева, М. К. Сулейменова. Не забыл он отметить и иностранных экспертов — россиянина С. С. Алексеева, французов Жака Аттали и Ролана Дюма. Подготовленный проект опубликовали в прессе для широкого обсуждения. В нем приняли участие более трех миллионов человек. Они внесли около 30 тысяч предложений и замечаний. В проект было внесено 1100. Они коснулись 55 статей — более половины из 95, содержащихся в документе.
Конституция 1995 года стала поистине народной. Нурсултан Абишевич объяснил разницу между ней и Конституцией 1993 года. Прежнюю дал народу Верховный Совет. При всех его новациях он все-таки был сформирован по лекалам советской государственности. А Конституцию 1995 года принял сам народ. В нее вошло много новых положений. Например, о земле. Впервые было сказано, что она может находиться в частной собственности. На этом настоял Нурсултан Абишевич. Логика его умозаключений была проста и понятна.
— Почему никто не отказался от приватизации квартир и домов как в городе, так и в селе? — проводил он параллель. — Почему никто не отказался от приватизации приусадебных участков? Почему селяне не отказываются от своих паев, полученных после приватизации колхозов и совхозов?
Тогда находилось немало политиков, которые считали, что идея частной собственности на землю противоречит ментальности казахского народа. Отвечая на поставленные выше вопросы, он говорил:
- Да потому, что люди хотят быть хозяевами!
Кто-кто, а уж он-то, потомок древнего крестьянского рода, не понаслышке знал, по какой жизни тосковали предки, чего не хватало его родителям. В Конституции образца 1995 года были уточнены положения, касающиеся казахстанской государственности (выражает интересы всего населения), языков (русский получил статус официального), гражданства (двойное не допускается).
Устранялись допущенные в Конституции 1993 года признаки президентской и парламентской республики, что было основной причиной двоевластия, приведшей к войне законов. Народ Казахстана со всей определенностью высказался за президентскую форму правления, и она была закреплена в Основном законе страны.
Как это выглядело на практике? Изменилась роль президента в структуре государственной власти. Нурсултан Абишевич теперь не возглавлял ее исполнительную ветвь. Он встал над ней. Правительство получило самостоятельность и стало подотчетным президенту. Разумеется, ему принадлежала главная роль в формировании кабинета министров. Законодательная ветвь — парламент тоже претерпел существенные изменения. Он стал двухпалатным, то есть был разделен на сенат и мажилис. Здесь тоже была устранена первопричина излишней политизации депутатского корпуса, его «золотого» кредо: командовать всеми, но самим ни за что не отвечать. Политологи и историки современного Казахстана единодушно сходятся во мнении, что принятие Конституции 1995 года — такое же ключевое событие, как и обретение независимости. С него начался полномасштабный процесс модернизации страны.