Представители региональной Ассамблеи народа Казахстана инициировали реализацию пилотного проекта «Школа – территория без конфликта», которая на протяжении года успешно практикуется в стенах местных школ.
Пока в Казахстане только предлагают внедрить детскую медиацию, павлодарцы уже знают, под каким соусом ее лучше подавать. И с удовольствием делятся «оригинальным рецептом», своей моделью школы будущего, свободной от конфликтов. Причем моделью не призрачной, успешной только на бумаге, а вполне осязаемой, с реальными результатами, когда меньше чем за год двадцать с лишним школьных споров были успешно разрешены без суда по примирению сторон.
Право, статус нам…
Вряд ли представители региональной Ассамблеи народа Казахстана, инициировавшие реализацию пилотного проекта «Школа – территория без конфликта», могли предугадать, что спустя год их предложение, что называется, «попадет в струю». И сразу на уровне республики.
Из выступления уполномоченного по правам ребенка Сауле Айтпаевой на пресс-конференции в Правительстве:
«…Предлагается создание так называемой детской медиации, (…) должны к этой медиации подключаться почетные граждане, ветераны труда, депутаты маслихатов и так далее».
Это значит, есть надежда на возможные изменения или дополнения в законодательство, которое сегодня не оговаривает возможность проведения медиации между двумя детьми.
Это первое, на что сразу же обращают внимание эксперты, начиная разговор о детской медиации в целом.
– У нас есть Конституция, законы «О правах ребенка», «Об образовании», «О медиации», «О браке и семье», «О профилактике правонарушений среди несовершеннолетних и предупреждении детской безнадзорности и беспризорности», но я не смогла найти какой-либо нормативно-правовой документ, который бы регулировал применение медиации именно в образовательной среде, – говорит ветеран павлодарской судебной системы, член рабочей группы при павлодарском областном суде по пилотному внедрению школьной медиации Марина Иванова.
– Есть только приказ министра образования и науки от 28 июня 2013 года «О повышении ответственности руководителей и педагогических работников организаций образования за создание благоприятных условий обучения и воспитания, недопущения конфликтных ситуаций между педагогами и учащимися, среди учащихся», весь смысл которого сводится к недопущению всевозможного рода споров. Но мы-то с вами говорим о другом – о том, что конфликт уже произошел: в школьном коридоре, в классе, в столовой, даже за пределами школы, но затрагивающий интересы школьников. Можно, конечно, подойти к этому транспарентно: мол, если есть закон «О медиации», вполне очевидно, что его можно применить и в школьном пространстве. Но я все-таки считаю, что термин «детская медиация» в первую очередь нужно сначала юридически закрепить с помощью либо изменения, либо дополнения в существующие законы.
– То есть во всех этих законах, так или иначе затрагивающих интересы несовершеннолетних, отсутствует само понятие «детская медиация»?
– Совершенно верно. Это слово можно найти в законе «О браке и семье», но там речь идет о возможности примирения родителей ребенка. Ни в законе «О медиации», ни в законе «О правах ребенка» не содержится никаких положений о возможности провести медиацию между двумя детьми. Сейчас мы предложили ссылаться на закон «О профилактике правонарушений среди несовершеннолетних и предупреждении детской безнадзорности и беспризорности», одна из статей которого позволяет препятствовать правонарушениям. Второй вариант – это Концепция государственной молодежной политики «Казахстан-2020: путь в будущее», в которой говорится о необходимости вовлечения молодых людей в решение как собственных проблем, так и общенациональных задач. Но если после выступления детского обмудсмена последуют какие-то изменения в законодательстве или хотя бы Министерство образования и науки издаст приказ о введении школьной медиации, это, несомненно, поспособствует ее повсеместному распространению.
Пока же мы говорим о ней только в рамках пилотного проекта, изначально нацеленного на обучение детей взаимоуважению, толерантности, конфликтоустойчивости. Недостаток именно этих качеств, по мнению павлодарских служителей Фемиды, и есть основная причина того, что с каждым годом нагрузка на казахстанские суды увеличивается как минимум на 20–30 процентов.
Увидимся у медиатора!
Гульнара Джаппарова, координатор по примирительным процедурам, судья Павлодарского областного суда:
– Школы акцентируют внимание только на науках, как бы больше баллов набрать, а не на воспитании, не на построении взаимоотношений, что, на мой взгляд, гораздо важнее. Вот сейчас время тех, чье взросление пришлось на конец 90-х. Они сегодня поженились, через полгода – разводятся. Причины – пустячные: один не так посмотрел, другой – не то сказал. Но самое печальное: они не умеют вести конструктивный диалог. Чему они могут научить своего ребенка, если даже друг с другом разговаривать не обучены? Я считаю, что суды из года в год разгребают последствия плохого воспитания нашего общества. Количество судебных дел увеличивается ежегодно и сразу на несколько десятков процентов. Вы посмотрите, сколько сегодня агрессии у детей, у родителей, у педагогов! По малейшему поводу они сразу же пишут заявление в суд! А ведь конфликта во многих случаях можно избежать, а если он произошел, то выйти из него с минимальными потерями, не доводя дело до суда, не травмируя детскую психику. Вот этому мы пытаемся сегодня научить детей, участников пилотного проекта «Школа – территория без конфликта». И небезуспешно. Меньше чем за год мы получили такие ошеломляющие результаты предупреждения конфликтов, одобренные, кстати, даже председателем Верховного суда, что школьная медиация имеет все шансы быть законодательно закрепленной.
Собственно говоря, именно на поразительную способность детей впитывать в себя новые знания, и делали ставку инициаторы создания безконфликтной среды в школе – Ассамблея народа Казахстана по Павлодарской области в лице Центра медиации «Когамдык келiciм», рассматривающая медиацию как институт общественного согласия и общенационального единства, и Павлодарский областной суд.
– К сожалению, сегодня наше общество не может похвастаться взаимопониманием, как культурной традицией, – мнение руководителя Центра медиации «Қоғамдық келiciм» Ольги Николашиной почти идентично судейскому. – Научить этому искусству взрослых очень сложно. Поэтому мы и решили начать с детей, которые по натуре своей открыты для всего нового. Когда мы начинали, почти у всех участников проекта медиация ассоциировалась исключительно с медитацией. Теперь же ребята предлагают каждый свой вариант решения спора в рамках кейсовых заданий, справляясь с задачей не хуже профессионального медиатора.
Ожидается, что сегодняшние жасмедиаторы, повзрослев, будут распространять накопившийся опыт примирения во всех сферах жизни. Таким образом в Павлодаре сформируется поколение бесконфликтного общества. Но это задача на долгосрочную перспективу, успешная реализация которой, кстати, у судей не вызывает никаких сомнений.
– Анализируя результаты пилотного проекта, думаю, у школьной медиации, если ее каким-то образом нормативно ввести в образовательный процесс, есть будущее. Несомненно, она займет там свою нишу и будет развиваться, – уверенно говорит Марина Иванова.
Уверенность ветерана судебной системы подкреплена статистикой. За время реализации пилотного проекта в стенах учебных заведений, в нем участвовавших, с помощью медиации удалось прекратить 22 конфликта. Причем один серьезнее другого. Член рабочей группы при Павлодарском областном суде по пилотному внедрению школьной медиации обращает особое внимание, что речь идет не о каком-нибудь мелком хулиганстве, а о правонарушениях, чреватых нежелательными последствиями в случае, если бы они были доведены до суда. Было даже уголовное дело с нанесением телесных повреждений средней степени тяжести на уроке физкультуры. Была жалоба на школьника со стороны продавца магазина, которая пришла в школу с достаточно серьезными обвинениями в адрес несовершеннолетнего с не менее серьезным намерением его среди учащихся отыскать и наказать по всей строгости закона. Назревал большой скандал. Но, к счастью, вмешались профессиональные медиаторы (в рамках пилотного проекта за каждым из 11 учебных заведений, в нем участвовавших, был закреплен профессионал по примирению). Во всех случаях конфликты погасили на корню, не дав им разрастись до таких масштабов, когда точку в деле ставит уже ювенальный суд со всеми вытекающими негативными последствиями. При этом речь не идет о всепрощении, как это, например, понимали некоторые родители, задавая соответствующие вопросы на родительских собраниях (судьи и профессиональные медиаторы обучили основам медиации не только школьников, но также и их родителей и педагогов).
А может, договоримся?
– Говоря о смысле медиации в отношении детей, я не стала бы употреблять слово «прощение», – продолжает Марина Иванова. – Скорее, это разрешение конфликтной ситуации, оказавшейся в рамках закона, с наименьшими потерями для юного правонарушителя в плане его психологического равновесия. Это – метод не вызвать у ребенка агрессию, способ составить конструктивный диалог.
Еще одно довольно распространенное родительское заблуждение – будто бы обращение к школьному медиатору приравнивается к сокрытию совершенного школьником правонарушения. Это к тому, что тема школьной медиации оказалась очень интересной для родителей. А уж про школьников, которые через одного изъявляли желание разрешать возникающие конфликты, и говорить нечего. Не ошиблись организаторы пилотного проекта, когда решили начать обучение основам медиации с детей.
Школьники развили такую бурную деятельность по распространению информации о возможности в конфликтной ситуации обращаться за помощью к беспристрастной третьей стороне, что судьям и профессиональным медиаторам оставалось только восхищаться неуемной детской фантазией. На областном правовом турнире ребята доказали, что могут доступно рассказать о медиации во всех образовательных учреждениях региона (при условии, что пилотный проект получит разрешение на повсеместное распространение от регионального управления образования). Они слагали о медиации оды в стиле Абая, Шекспира и Пушкина, сочиняли тематические песни, организовывали флешмобы, представляли наглядные агитационные пособия. Но самое главное – сами хотели выступать в роли школьного жасмедиатора, способного примирить конфликтующие стороны. Причем сразу все!
«Выбери меня!»
Это ведь только на первом этапе реализации пилотного проекта возникающие в стенах школы споры выносятся на обсуждение профессионального медиатора, за ней закрепленного! В дальнейшем же после прохождения соответствующих курсов и получения необходимых навыков роли примирителей будут исполнять пользующиеся авторитетом среди сверстников школьники, уважаемые педагоги и беспристрастные родители.
– Мы не предлагаем посадить в каждой школе по профессиональному медиатору, – разъясняет суть проекта ветеран судебной системы области. – Это сейчас у нас в учебных заведениях работают асы, чтобы обучить, рассказать, показать, как медиацию можно применить в школьной жизни. Они не берут за это деньги, поскольку проект – пилотный. Потом же предполагается, что разрешать споры внутри школы будут уважаемый учащийся, которого выберут сами школьники, уважаемый родитель, выбранный опять же на общем родительском собрании, и опытный педагог.
Задача каждого из них – погасить конфликт в самом начале его возникновения, до того, как спор перейдет законодательные границы и будет переквалифицирован в правонарушение или преступление. В этом и есть основная суть школьной медиации. В качестве примера Марина Иванова приводит конфликт между двумя первоклассниками:
– Один мальчик на перемене толкнул другого. Это не уголовное преступление, не административное правонарушение, вроде ничего и не произошло. Но между ними возникла неприязнь, которая в дальнейшем может усилиться. В следующий раз в ход могут пойти уже кулаки или еще хуже – холодное оружие. Когда я работала в ювенальном суде, у нас проходило уголовное дело в несколько эпизодов по обвинению в вымогательстве. Все события происходили в школе. Сначала один школьник вымогал у другого незначительную сумму, но видя, что тот никому не жалуется, стал просить все больше и больше. Там закончилось все плачевно с телесными повреждениями в результате. Ребенка, вымогавшего деньги, осудили. А будь тогда в школе кабинет медиатора, все могло закончиться иначе. Расскажи ребенок, у которого вымогали деньги, о своей проблеме беспристрастной третьей стороне (подросток скрывал противоправные действия в отношении него и от родителей, и от учителей, и от директора школы), с большей долей вероятности до преступления дело бы не дошло.
Справедливости ради надо отметить, что павлодарцы – отнюдь не первопроходцы медиативной практики в школах. Есть успешный соответствующий опыт в Европе и Америке. А выпускники некоторых немецких школ вместе с аттестатом о среднем образовании могут получить диплом медиатора, свидетельствующий о наличии у них целого набора навыков социальной коммуникации. Весь вопрос в том, как применить этот опыт в нашей стране. И здесь, как считают эксперты, необходимы совместные разработки психологов, профессиональных медиаторов, судей, педагогов.
Павлодарцы предложили свой вариант медиативной практики в школах, направленный на сокращение количества конфликтных ситуаций в учебных заведениях. Но возможно, что детский омбудсмен, говоря о необходимости внедрения в Казахстане детской медиации, имела в виду нечто иное, более масштабное, если судить по предложению привлечь к этому процессу почетных граждан и ветеранов. Дальнейшей расшифровки этой инициативы пока не последовало. Тем временем павлодарцы именно на это выступление уполномоченного по правам ребенка возлагают большие надежды в плане законодательного введения в образовательный процесс школьной медиации. По мнению Марины Ивановой, она может стать хорошей альтернативой существующим способам разрешения конфликтов с участием несовершеннолетних – совету профилактики и комиссии по делам несовершеннолетних.