О том, как Нурсултан Назарбаев начал строить новые экономические отношения Казахстана с другими странами из книги Николая Зеньковича.
Есть такая картина, называется «Царь-плотник». Она знакома многим еще по советским школьным учебникам. На ней изображен человек высоченного роста с топором в руках среди группы иностранцев. По одежде видно — они рабочие.
И точно: в подписи говорится, что это голландцы, корабелы. А человек, возвышавшийся над ними, — не кто иной, как Петр I. Да-да, русский царь. Он приехал в Голландию под именем Петра Алексеева, чтобы научиться строить корабли, которых в России не было. А он задумал обзавестись могучим флотом, чтобы осуществить свои дерзновенные планы.
Петр I ездил на выучку к голландским мастерам в XVIII веке. Совершил поступок, не свойственный до него и после него ни одной особе царского происхождения. Нечто подобное совершил в последнем десятилетии XX века Нурсултан Абишевич Назарбаев. Он направился в США, чтобы лично изучить опыт ведущих нефтяных корпораций, и в частности предприятий знаменитой компании «Шеврон» в штатах Калифорния и Луизиана. Также провел деловые встречи в Вашингтоне и Нью-Йорке.
Ладно, переговоры с руководством самой могущественной державы в мире — еще куда ни шло. Он ведь прибыл в Штаты не как Петр I, который выдавал себя за простого мастерового Петра Алексеева; а под своими подлинными именем и фамилией. И не скрывал должности. А она была такая что кое у кого из администрации «Шеврона» глаза полезли на лоб от изумления.
Пожаловавший в их корпорацию гость был един в трех ипостасях. Президент Казахской ССР — одной из самых крупнейших республик в СССР, первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, член Политбюро ЦК КПСС. Последняя должность свидетельствовала о том, что мистер Назарбаев входил в состав высшего политического руководства Советского Союза.
И вот этот уважаемый, облеченный высочайшими властными полномочиями человек будет три недели лично изучать систему и особенности функционирования частной нефтяной корпорации! Иначе говоря, президент-менеджер? Словом, было чему удивляться. Служащих «Шеврона» поражала невероятная дотошность, с которой гость вникал в подробности нефтяного менеджмента. Особенно его интересовали законы и механизмы инвестирования. При этом он проявлял такую компетентность, что нередко у него спрашива¬ли, не нефтяник ли он по профессии.
— Нет, — отвечал он. — Металлург.
Нефтью заниматься вынудила новая реальность. Она становилась материальной основой, фундаментом независимости казахстанской государственности. Иначе суверенитет оставался бы только на бумаге, не более. Нефть — это альфа и омега самостоятельной политики Казахстана. Потому что, сколько ни повторяй слово «халва», во рту слаще не станет. Так и с независимостью. Госбюджет надо пополнять, а за счет чего?
Правильно, за счет нефти. Ее в Казахстане немерено. Разведанные запасы одного только Тенгизского месторождения составляли от 750 миллионов до 1 миллиарда 125 миллионов тонн, прогнозируемый объем геологических запасов — 3 мил¬лиарда 133 миллиона тонн, запасы газа — 1,8 триллиона кубов Разведанные, прогнозируемые... Это хорошо, это, конечно, радовало. Но и убаюкивало.
— Когда же, наконец, начнем добывать? — все чаще задавал вопрос Нурсултан Абишевич.
Его начинало беспокоить, что во время личных встреч и телефонных разговоров с российским президентом Ельциным тот каждый раз возвращался к теме Тенгизского месторождения. А однажды признался он:
— Мои нефтяники спят и во сне видят: казахстан¬ский президент подписывает согласие на передачу Тенгиза России.
— Борис Николаевич, — отозвался Нурсултан Абишевич, — Тенгиз очень сложное для разработки месторождение. Потребуются новые технологии. А это новые деньги. Много денег, Борис Николаевич.
— М-да, — тяжело вздохнул Ельцин.
— Вы уверены, что ваши нефтяники начнут разрабатывать Тенгиз? — продолжал Нурсултан Абишевич. — А если они его заморозят? Или перепродадут?
Он знал, о чем говорил. Денег и в России не было. Не было их и в Казахстане. К тому же освоение Тенгиза — это только одна сторона дела. Была и другая — транспортировка нефти. Советская система не годилась, на новую тоже нужны средства. Была еще одна проблема — выход на мировые нефтяные рынки. Раньше этим тоже занимались союзные органы.
В общем, Ельцин понял позицию Назарбаева: Россия для Казахстана — друг» но государственные интересы своего государства дороже. Но тем не менее российский президент время от времени возвращался к этой теме. Наверное, нефтяное лобби России не дремало.
И тогда Нурсултан Абишевич остановился на идее сотрудничества с «Шевроном». Эта компания была ему знакома еще с 1985—1986 годов, когда она оказала большую помощь в ликвидации гигантского нефтегазового выброса на одной из скважин Тенгизского месторождения. Это был «фонтан века» — тогда горящий столб вырвался с глубины 4000 метров и достигал высоты 250 метров. Огненный ад продолжался более 400 суток.
У Министерства нефтяной промышленности СССР не было необходимого оборудования для ликвидации огня. Пришлось обращаться к зарубежным нефтяным компаниям, в числе которых был и «Шеврон». И вот новая встреча с ним. Закончилась она «контрактом века» договором о создании совместного предприятия «Тенгизшевройл». А вскоре партнерами стали еще четыре компании.
Три недели, проведенные казахстанским лидером на предприятиях «Шеврона», где он постигал тонкости нефтяного менеджмента, в будущем позволили Казахстану войти в первую десятку крупнейших нефтедобывающих стран мира.
В современном Казахстане все отрасли, все важнейшие виды производства связаны с личным участием главы государства. Он - автор всех реформ и новшеств. Его стиль и методы управления ощущаются везде. Они самые передовые, самые современные. 11отому что казахстанский лидер — практик: перед тем как стать главой государства, он перепробовал, как говорится, «на зуб» разные профессии, знает их тайны.
Министрам, депутатам, бизнесменам известно: его невозможно ввести в заблуждение. Огромная школа жизни, кото¬рую он прошел на разных политических, государственных и управленческих должностях, позволяет ему безошибочно разбираться в бурном потоке новаций, выбирать перспективные и внедрять их.
Любые реформы, даже самые новомодные, без практических навыков людей, которые их воплощают, останутся на бумаге, не более того. Эту истину Нурсултан Абишевич в доходчивой форме доводил до сведения всех, с кем работал.
Любые начинания, какими бы привлекательными они ни выглядели, — повторяет он, — без возможности практического воплощения обречены на неудачу. Они — первый признак плохого знания жизни. «Знать все!» — вот чего он требует от подчиненных. И сам неустанно следует этому правилу.
Без точного расчета, глубокого анализа последствий любого управленческого решения реформы проводить нельзя. Надо научиться предвидеть. Чтобы не получилось, как в начале 1992 года, когда Казахстан вслед за Россией перешел на свободные цены. Экономисты прогнозировали, что цены вырастут максимум в три раза, а они подскочили в 10-12 раз.
Ориентировались на Россию, а там правительство возглавлял Егор Гайдар — носитель кабинетных схем и экономических абстракций, незнакомый с хозяйственной деятельностью предприятий. Вот и получилась шокотерапия, затронувшая и Казахстан, который тогда находился в рублевой зоне.
Нурсултан Абишевич много думал, на кого ориенти¬роваться. На США? На Европу? На Азию? А потом громко хлопнул ладонью по столу: на себя! На свой народ! Вот на кого надо ориентироваться. Реформы-то на него рассчитаны. Значит, надо учитывать его ментальность, психологию, особенности национального характера.
Переход от плановой экономики к рыночной и от однопартийной командно-административной системы к демократической давался нелегко. Ведь и Нурсултан Абишевич тоже формировался в системе тех идеологических координат. Но он знал ее изъяны и, выстраивая новый курс своей страны, стремился избежать прежних идеологем, не выдержавших испытания временем. Новизной, свежестью и оригинальностью веяло от разработанной под его руководством программы разгосударствления и приватизации. Она не повторяла ни одну из уже существовавших в других республиках, включая и Россию, и проводилась в четыре этапа. Притом перед каждым из них были поставлены конкретные задачи и цели.