В своей книге «Нужно ли бояться Китая мифы и фобии двусторонних отношений» политолог Константин Сыроежкин оценивает уровень китайского присутствия в Казахстане, а главное - отношение к нему со стороны власти и общественного мнения.
По его мнению, сложность этой оценки связана не только с тем, что вокруг данной темы существует множество мифов, но и с тем, что часть материалов недоступны исследователю. Причем по совершенно не понятной для меня логике. И именно эта «секретность» в совокупности с недостатком серьезных исследований по проблемам развития Китая зачастую и порождает мифы, сопровождающие казахстанско-китайские отношения, и фобии по отношению к Китаю.
Еще хуже обстоят дела с информацией о крупных казахстанско- китайских проектах. Она полностью закрыта, а та, что попадает на страницы казахстанской и зарубежной прессы, мягко говоря, вызывает много вопросов. Особенно в той части, когда возникают сомнения по особенностям кредитования проекта, участию сторон в его реализации и дальнейшей эксплуатации, окупаемости, экономической и геополитической значимости для Казахстана и Китая и т.д. Что здесь скрывать, совершенно непонятно. Открытая публикация двустороннего документа всегда лучше, нежели слухи и домыслы вокруг него. Очень уж двусмысленно смотрятся чиновники, когда они начинают искать оправдание тому, о чем можно было бы сказать открыто.
Аналогичным образом складывается ситуация с трудовой китайской миграцией. Мифов и фобий вокруг этой проблемы хоть отбавляй, а серьезных исследований практически нет. И их отсутствие вполне объяснимо. Официальная статистика органов внутренних дел нас внушает опасений, но глаза обывателя при посещении любого казахстанского рынка говорят об обратном. Как об обратном говорит хотя и отрывочная, но весьма убедительная статистика о зарегистрированных в органах юстиции предприятиях с участием китайскою капитала. При ознакомлении с этой статистикой у простого обывателя создается впечатление, что Китай «метит территорию», а этот вывод - одна из составляющих теории «китайской экспансии».
Много вопросов вызывают «геополитические» рассуждения некоторых авторов по поводу китайскою присутствия в Средней Азии и в Казахстане. Укрепление позиций Китая в Центрально-Азиатском per ноне и особенно в Казахстане заметно невооруженным глазом, однако этот факт никак не может служить основанием для вывода о том, что «Китай начнет поглощать бывший СССР с Казахстана».1 Еще фантастичнее звучит вывод других «экспертов», которые, анализируя изменившуюся геополитическую ситуацию в Центральной Азии и кадровые перемены в Казахстане, приходят к заключению: «Главный вопрос сегодня заключается лишь в том, по какой линии будет произведен раздел Казахстана между Россией и Китаем».2
Я бы так жестко вопрос не ставил. Проблемы, конечно, есть. Но это не значит, что Китай пришел в регион и начал здесь все делить и поглощать. Что-то он, безусловно, приобретает, но приобретает, покупая компании у других иностранных инвесторов. Это нормальная практика. Причем не только для Китая и не только в нашем регионе. Если есть деньги, их нужно тратить. У Китая денег много.
3 трлн. 660 млрд. долл., только золотовалютных резервов, государственный инвестиционный фонд 200 млрд, долл., масса частных инвестиционных фондов с немалыми возможностями. Вот Китай эти деньги и тратит. И правильно делает, потому что сейчас есть возможность по дешевке скупить проблемные компании и сырьевые ресурсы. Любое государство, будь у него возможность, вело бы себя аналогичным образом.
Что касается апокалипсических прогнозов российских журналистов, оставляю это на их совести. Хотя ответ на вопрос о причинах такого взгляда на геополитическую реальность читается в самих этих материалах: «Россия теряет монопольные позиции на транзит нефти и газа из стран Каспийского региона, а также вырисовывается перспектива отсечения России не только от углеводородов Казахстана, но и от углеводородов Туркмении».5 На мой взгляд, это не так уж и угрожающе для России. Напротив, конкурентная среда должна научить российские нефтегазовые компании работать эффективнее, а не просто «сидеть на трубе».
Проблема, на мой взгляд, в другом. Мы живем в эпоху экономической глобализации, и Китай, в отличие от своих стратегических партнеров — России и Казахстана, в нее уже вписался. Более того, взаимодействуя на равных со старыми центрами, Китай фактически создал самостоятельную подсистему в международном разделении труда. Он стаз крупнейшей промышленной и торговой державой, прочно привязал к себе ближние и многие дальние страны. От адаптации к мировой Экономики, завершившейся вступлением в ВТО в 2001 году, Пекин перешел к ее освоению, о чем говорит китайская концепция «выхода за пределы», которой он следует, начиная с 2003 года. Особенно очевидно усиление экономических позиций Китая в мире стало во второй половине 2000-х годов, когда охваченные финансовым кризисом страны Запада не нашли ничего лучшего, как обратиться за помощью к Китаю. Китай активно использовал эту возможность, скупая проблемные компании по всему миру, что привело к возникновению новой волны опасений по поводу «китайской угрозы» и породило концепцию «китайской экспансии».
Тем не менее все, что Китай делает и у нас и в России, осуществляется по правилам игры, принятым в глобализирующемся мире. А фобии в отношении Китая связаны с тремя обстоятельствами. Во- первых, это из категории ментальных страхов. Во-вторых, следствие активно пропагандируемой частью западных и российских авторов и нашедшей своих последователей в Казахстане и других государствах Центральной Азии теории «китайской угрозы». В-третьих, продиктованное нашим соседством даже к очень хорошему соседу отношение всегда специфическое, а если этот сосед ещё и успешен, то подсознательный негативизм к нему усиливается на порядок.
Фобии в принципе вещь не очень хорошая. В первую очередь потому, что они способствуют формированию стереотипов и не позволяют видеть реальные угрозы и вызовы. Однако если та или иная фобия возникает, значит какие-то основания для этого есть. Постараюсь в меру имеющейся информации оценить некоторые базовые тезисы теории «китайской угрозы», а также «отмерить» проблематику, связанную с китайским присутствием в Казахстане.
Мифы и фобии
Как это ни странно, но синофобия - весьма распространенное в мире явление. Пожалуй, ни к одной стране мира не относятся с таким подозрением, как это имеет место по отношению к Китаю. Объяснить этот феномен я не берусь. Скорее всего, проблема в истории и психологии. Очень долго в Китае пренебрежительно относились к окружающим его странам, считая весь мир периферией по отношению к Поднебесной. Один любопытный факт - вплоть до XIX века Китай нас держал своих посольств в других странах мира, поскольку расценивал это как знак унижения. Наоборот, иностранные посольства должны были приезжать на поклон императору Поднебесной.
Это не могло не сформировать определенные стереотипы в отношении Китая и китайцев. И мировая «периферия» сегодня платит Поднебесной той же монетой. Поскольку совокупная мощь Китая растет шокирующими остальной мир темпами, а число рассеянных по странам мира китайцев стремительно увеличивается, вопросом, что можно ожидать от Китая в ближайшей перспективе, становится все актуальнее. Причем для каждой из групп (в зависимости от их развитости и уровня присутствия Китая и китайцев) набор китайских страшилок разнится.
Для развитых стран это опасения по поводу растущей экономической и военной мощи Китая и его скорого превращения в ведущую мировою державу. К тому же предлагающую альтернативную западной модель развития, доказавшую ее состоятельность. Отсюда постоянные стенания Запада по поводу заниженного курса юаня, игнорирования вопросов защиты интеллектуальной собственности, отрицательный торговый баланс в торговле с Китаем, ограничения по допуску иностранных компаний в некоторые сектора экономики Китая, предпринимаемые Китаем меры по защите своей продукции на внешних рынках, нарушение прав человека в Китае и т.д. Отсюда же появление практически во всех последних документах Пентагона и американской разведки оценок Китая как «угроза №1 », а также материалов, авторы которых на полном серьёзе обсуждают возможность войны с КНР и ее морской блокады.
Насколько вес это действительно представляет «китайскую угрозу сказать сложно. В глобальной экономике Китай ведет себя точно так же, как это делают западные компании или транснациональные корпорации. Более того, он поступает даже мягче, не обусловливая предоставление своих инвестиций политическими условиями.
Для развивающихся стран «китайская экспансия» это опасения по поводу усиливающегося присутствия китайских компаний в добывающем секторе и в строительстве, а кое-где - и в сельском хозяйстве; растущая зависимость от китайских кредитов, увеличение численности китайских рабочих и т.д. Однако это также вполне объективные явления. Китай испытывает дефицит практически по всей группе ресурсов, а потому пытается приобретать их по всему миру, вкладывая в разведку и добычу полезных ископаемых немалые инвестиции. Соответственно, вслед за инвестициями приходят китайские компании, которые их начинают осваивать, а вместе с китайскими компаниями - и китайский персонал.
Ничего угрожающего в этом не вижу. Главное соблюсти соответствующие пропорции, не купившись на миф о дешевизне китайских товаров или выгодности условий, на которых Китай предоставляет кредиты. Чрезвычайно важно последовательно отстаивать в подписываемых с Китаем (да и с другими иностранными инвесторами) контрактах и договорах национальный интерес. Другими словами, вопросы не к Китаю, а к государству и конкретным чиновникам, заключающим невыгодные для государства контракты.
Что касается доминирования китайских товаров на мировых рынках, то здесь ничего не поделаешь. Общепризнано, что Китай является «мировой фабрикой», и если на вас или вокруг вас нет ни одного предмета или вещи с надписью «made in China», то, скорее всего, вы находитесь на другой планете.
Если попытаться скомпоновать мифы и фобии, связанные с китайским присутствием в Казахстане, они сводятся к нескольким постулатам.
1. При государственном размежевании Казахстан уступил значительную часть своих территорий Китаю, а интерес Китая к минеральным ресурсам Центральной Азии диктует в качестве главной цели его внешней политики «продвижение на север», и в зону китайской экспансии попадают Сибирь, Дальний Восток и Казахстан.7
2. Подготовка в Синьцзяне плацдарма для последующего броска на территорию Центральной Азин и в Казахстан.8 А если шире - готовящийся раздел Казахстана между Китаем и Россией.'' К чести казахстанских авторов, нужно сказать, что последнего типа идеи в их голове пока не вызревали.
3. Угроза демографического поглощения Казахстана Китаем.10 Здесь несколько аспектов. Первый собственно демографический рост в приграничных с Казахстаном районах Китая (прежде всего в С УАР КНР), возникновение проблемы «избыточности трудовых ресурсов», а следовательно - их миграция в Казахстан. Второй - «планомерное переселение» в СУАР ханьцев из внутренних районов Китая, как следствие - обострение этнической конкуренции и «вытеснение» из региона проживающих в нем казахов и уйгуров. Третий - «наводнение Казахстана ханьцами» в рамках легальной и незаконной трудовой миграции. Вывод авторов звучит действительно угрожающе: «Куда в случае катаклизмов или под демографическим давлением хлынет китайский антропоток?
4. «Экономическая китайская экспансия».12 Здесь, как и в предыдущем случае, также несколько составляющих. 11срвое — доминирование на казахстанском рынке китайских товаров. Второе - вывоз в Китай стратегических сырьевых ресурсов и валюты. Третье - неконкурентоспособность и деградация отечественной индустрии и сельского хозяйства как следствие китайской экономической экспансии. Четвертое зависимость казахстанской экономики от китайских кредитов и попадание Казахстана в долговую кабалу от Китая."
5. Увеличение доли Китая в нефтегазовом секторе Казахстана, и возникающая отсюда «угроза национальным интересах! Казахстана». Главный вывод авторов такого рода публикаций сводится к следующему тезису: «Мы должны пересмотреть нашу стратегию развития и останови-п, процесс превращения Казахстана в сырьевой придаток Китая (и не только его). Если же не сможем это сделать, то хотя бы самим осуществлять все эти проекты, не допуская представителей полуторамиллиардного народа на свою территорию!»
6. Грозящая Казахстану экологическая катастрофа как следствие реализуемых в Китае (СУАР КНР) ирригационных проектов.
7. Перспектива передачи в аренду Китаю земель сельскохозяйственного назначения. Аргументы противников этих проектов сводятся к следующим.
Первое - земля не может быть передана в пользование иностранцам ни при каких обстоятельствах и ни в какой форме.'7 Возможно, тезис и справедливый, но требующий изменения действующего казахстанского земельного законодательства, кстати говоря, далекого от совершенства. Но самое странное, заключается в том, что главным образом это касается, по-видимому, только китайских инвесторов и России, арендующей казахстанские земли под военные полигоны. Во всяком случае, озвученная Минсельхозом идея о создании СП с Саудовской Аравией вообще не вызвала никакой реакции.
Второе - опасения по поводу того, что практическая реализации проектов будет сопровождаться массовым наплывом китайцев в Казахстан, что приведет к «колонизации Казахстана Китаем».1* Хотя я не разделяю опасений М. Ауэзова, гипотетически этот тезис имеет право на существование, особенно, если учесть те тайны, которыми в последнее время казахстанские чиновники окутывают казахстанско-китайские отношения. Если в документах по созданию СП четко оговорены квоты и условия трудовой миграции из Китая, порядок проживания и работ ы на территории Казахстана мигрантов, их этнический состав, жесткие технические условия использования земли, сохранение юридических прав ответственных землепользователей за казахстанскими фермерами или государством и т.д., я не вижу поводов для опасений. Если ничего этого нет, то вопросов возникает действительно много.
Третье - предоставление казахстанских земель зарубежным субъектам противоречит экономическим, социальным, политическим интересам Казахстана и является реальной угрозой национальной безопасности. Здесь спорить трудно, поскольку отсутствует какая-либо аргументация противной стороны. Единственное, с чем можно согласиться, так это то, что при достаточном финансировании и умелой организации сельское хозяйство мы можем поднять и самостоятельно. Вопрос в другом: если то и другое в наличии, то почему отечественный агропром не блещет результатами?
Наконец, присутствие в казахстанском правительстве прокитайского лобби. Список можно продолжить, но, думаю, достаточно и перечисленного.
Теперь зададимся тремя вопросами. Первый: что из всего сказанного является мифологией, а какие из потенциальных опасений имеют под собой реальные основания? Второй: какова политическая и социально-экономическая реальность, какие потенциальные угрозы вытекают из китайского присутствия в Казахстане. Третий: что порождает эти мифы и в каком виде все это воспринимается общественным мнением?