Серая осенняя погода с моросящим дождем и нагоняющим тоску завыванием ветра никак не украшала утро не менее серого понедельника. В этом месте один понедельник мало чем отличается от предыдущего – это карантинное отделение одного из детских медицинских центров столицы. Здесь месяцами лежат дети с онкогематологическими заболеваниями.
Тоскливая обстановка в палате усугублялась одним фактором – лежащий в ней вместе с матерью четырехлетний малыш знал, что его сегодня ждет очень болезненная процедура в виде пункции грудины, и у мамы никак не получалось отвлечь ребенка от страшной мысли о предстоящей медицинской экзекуции. Но, вот, приотворилась дверь в палату, и в нее заглянула…причудливо раскрашенная голова клоуна с ярко рыжей шевелюрой. Она показалась очень забавной даже для повидавшего уже всякого за свою короткую жизнь ребенка, и через некоторое время он начал несмело улыбаться, а затем и вовсе хохотать над искренним дурачеством смешного дяди с красным носом. Пункция была уже не так страшна.
Это реальная история из жизни больничного клоуна. О том, каково работать в этом качестве на безвозмездной основе и как получать от этого истинное удовольствие рассказала директор ОФ «Сан Адам», занимающегося социо-культурным проектом «Больничная клоунада», Динаш Ауталипова. Динаш по образованию является режиссером кино и телевидения, однако ее основное призвание заключается в том, чтобы помогать тяжелобольным детям.
- Динаш, Вы и Ваши коллеги из Фонда уже помогли сотням детей из онкогематологических центров Астаны. Расскажите, с чего все начиналось?
- Мне всегда нравилась тематика детских сказок, особенно в сфере телевидения. Так как я сама являюсь телевизионщиком, я всегда мечтала создать свою телевизионную программу для детей. Поучительную и полезную для ребят. Я начала думать над деталями ее создания и все время искала разные образы. Мне хотелось, чтобы через определенного героя дети слушали и прислушивались к своим родителям, бабушкам, дедушкам. К примеру, все помнят таких персонажей, как Мэри Поппинс или доктор Айболит. И я тоже хотела, чтобы у наших детей был свой сказочный герой с национальным колоритом. И первое, что мне пришло в голову – это добрая бабушка с магическими способностями. Возможно, отчасти потому, что мои обе бабушки ушли из жизни рано, и мне не хватало их тепла. Я очень люблю пожилых людей. Поскольку я не могла чувствовать тепло рук своей бабушки, я всегда радовалась за тех детей, у которых есть свои любящие и любимые бабушки. Поэтому, для меня образ бабушки ассоциируется с женщиной, которая дарит любовь, оберегает от невзгод, помогает в тяжелых жизненных ситуациях. Отчасти, так оно и есть, ведь в наших семьях бабушка, как правило, является главной хранительницей очага. К слову, я даже придумала имя своей сказочной героине – Акжаркын. Я очень четко представляла себе, как эта бабушка будет реальной. Я хотела, чтобы у моей сказочной героини был реальный жизненный прототип, чтобы у нее был свой адрес, куда дети могли бы писать письма о том, что их беспокоит.
- В моем представлении вырисовывается персонаж Деда Мороза в женском обличье…
- Нет, это не совсем так. Точнее говоря, совсем не так – Дед Мороз приходит к детям один раз в год и дарит подарки. А моя бабушка Акжаркын будет рядом круглый год, и всегда придет на помощь ребенку, если она ему будет нужна. В моих планах даже было создать такой колл-центр, куда этой самой бабушке мог бы позвонить любой ребенок, который оказался в непростой жизненной ситуации, и которому нужна моральная помощь. Да и не только моральная – решение проблемы. К примеру, ребенок находится дома один, по какой-то причине не дозвонился к маме и папе, но он знает эти заветные четыре, к примеру, цифры – и на другом конце провода ему отвечает добрый, успокаивающий старческий голос, и сопровождает ребенка, советуя, что нужно делать в той или иной ситуации. Если ты звонишь – значит тебе нужна моя помощь, и я готова тебе помочь. Это своего рода социальная служба, только обрисованная в детских невинных контурах. Хотя бы та же банальная ситуация, когда ребенок остается дома один и ему страшно, потому что он маленький, и не понимает, что в пустом доме бояться некого. Такое происходит во многих семьях, не потому что родители нерадивые и не заботятся о ребенке должным образом, а потому что оба работают и у них другого выхода в тот момент. Я сама много раз оставляла маленькую дочь одну, потому что не было выбора. Конечно, я давала ей рекомендации, как нужно себя вести, но само собой, все время переживала. Представьте себе, Ваш ребенок сидит дома один и боится, непонятно чего. Более того, непонятно что он может натворить. Но тут он набирает те самые цифры по телефону, и добрый персонаж, в которого он верит, разговаривает с ним и рассказывает ему сказку. Дальше – больше. У меня появлялись мысли претворить эту идею в жизнь при помощи скайпа.
- Принадлежит ли эта идея целиком Вам, или Вы позаимствовали ее где-то?
- Моя! Скажу честно: я не уверена на 100%, может быть где-то такое уже и есть, но уверяю – это моя идея, и она со мной уже давно. Эта бабушка Акжаркын была для меня путеводителем по жизни, и именно она со временем привела меня в больничную клоунаду. Однажды я подумала о тех детях, которые находятся даже не у себя дома, а в больницах, в стационарах на протяжении очень долгого времени, и им очень грустно. Иными словами, одна мысль породила другую, и я начала изучать больничную клоунаду. И со временем, я в нее просто влюбилась. Оказывается, в мире это движение уже существует на протяжении 40 лет, и во многих странах она действует даже очень успешно. Когда я находилась еще у истоков создания нашего Центра, я связалась со своими друзьями из России и они помогли появиться на свет нашему проекту. Когда мне говорили, что надо помочь тому или иному ребенку, к примеру собрать деньги, или нужно быстро побежать и организовать какой-то праздник для больного ребенка – я относилась к этому, как норме жизни. Надо – значит, надо. Быть может, корни такого отношения к жизни лежат в воспитании; наверняка Вы помните рассказ Гайдара «Тимур и его команда». Это произведение из моего детства, Тимур всегда был для нас примером, и мы часто в детстве помогали тем, кто нуждается в определенной помощи. Наверное, во мне осталась эта еще советская закалка. И когда я для себя открыла больничную клоунаду, я наивно полагала, что будет целая армия желающих. Я думала, что люди будут просто счастливы заниматься этим. Как оказалось, ожидания далеко не всегда совпадают с реальностью… я была несказанно разочарована и удивлена – разве плохо иметь еще одну профессию?! Ведь, прийти в свободное время, обучиться и стать больничным клоуном может каждый. Наши преподаватели с удовольствием научат желающих азам этого благородного дела. К слову, нас часто путают с аниматорами, а это совсем другая деятельность. Аниматоры просто выполняют свою работу, ее им оплачивают другие благотворительные фонды. А больничная клоунада – это социокультурная программа. Это целое движение, основным двигателем которого является безвозмездное желание помочь больным деткам.
- Одно маленькое уточнение: благородным делом занимаются на общественных началах? Или клоуны получают оплату труда?
- Конечно, на добровольном. Люди учатся входить в образ – разве это плохо? Существуют специальные рекомендации к тому, каким должен быть больничный клоун, что должен и что категорически не должен делать клоун, всему этому нас обучают опытнейшие преподаватели, работающие в цирке. В частности, в нашем Центре преподает Азылбек Болатов – опытнейший клоун Столичного цирка. Навыки больничного клоуна могут пригодиться каждому человеку. Хотя бы потому, что такой человек, не нанимая аниматоров, сможет сам устроить праздник для своего ребенка.
Хотя люди ссылаются на нехватку времени, в большинстве случаев у них просто-напросто нет желания заниматься этим делом. Понятное дело, у всех хватает своих проблем, и они не хотят загружать себя еще и чужими. Современные люди предпочитают оказать материальную помощь, положить деньги на счет, если у них имеется такая возможность. Конечно, это тоже большая помощь, но я не увидела той активности от наших сограждан, на которую рассчитывала изначально.
Быть больничными клоунами – по сути, волонтерство. Однако, просто так работать никто не согласится. Совсем недавно, я спорила на эту тему с одним из наших депутатов: она меня уверяла, что волонтерство должно быть бесплатным. По ее мнению, если за работу платят деньги – то это уже не волонтерство. В то же время, у меня также была беседа с одним из зарубежных экспертов – к нам приезжал старший директор по вопросам образования в молодежной волонтерской организации Youth Service America Скотт Ганский, который обучал наших людей этому делу. Как он учил нас тому что волонтерство - это способ людей общаться друг с другом. Люди чувствуют себя ближе друг к другу. Это способ людей вместе жить, нежели начать какой-то совместный проект в стране. Скотт обучает именно грамотному подходу к волонтерскому делу, и он подчеркивал, что волонтерство должно оплачиваться. Волонтер должен купить себе еду и оплатить дорогу, в конце концов он тратит свое время. Когда он мне это сказал, я стала по другому смотреть на эту деятельность. И мы стараемся выплачивать волонтерам некоторые деньги. Не большие, конечно, но тем не менее это оплата.
- Насколько популярны больничные клоуны среди казахстанских детей?
- Больничная клоунада – это не просто дураковаляние во имя благого дела. Это – лечение. Я лично несколько раз убеждалась в том, что детям это необходимо. У нас есть один мальчик Адиль, который болеет лейкозом много лет. Ему очень тяжело дается прохождение некоторых процедур. Когда ему в очередной раз необходимо было сдавать анализы путем пункции (очень болезненная процедура), я одела костюм клоуна и вошла вместе с ним взяв его за руки в мед. кабинет где нас уже ждал наш дорогой Друг, позитивный и добрый доктор Айболит- заведующий отделением гематоонкологии Даир Жванышевич. Была рядом с ним во время этой тяжелой процедуры, разговаривала и играла с ребенком. Перед началом его мама хваталась за голову и говорила: «Сейчас придет врач, и ой что здесь начнется!». В этот момент я поняла, что наступил мой «звездный час», раз уж я решила заниматься этим делом. К удивлению всех, и к моему тоже, ребенок очень спокойно прошел эту процедуру. Я даже сама не могу сказать, как это произошло. В такие моменты все заготовки вылетают из головы, ты начинаешь импровизировать. Мама все это время стояла за дверью и ждала ставшего обычным ужасного крика своего малыша. Но так и не дождалась его…
Если клоун выступает с душой, то ребенок получает заряд позитивных эмоций, которых ему так не хватает. У них появляется аппетит, у них возрастает мотивация бороться с тяжелой болезнью. Дети понимают, что клоун приходит к ним, как друг. Клоун не приносит подарков, его подарок – это общение. Клоун должен твердо и уверенно сказать ребенку: я с тобой, у тебя все получится. Но при этом нужно запомнить главное правило: тяжелобольным детям никогда нельзя обещать, что они вылечатся. Этого делать просто категорически нельзя. Также, как и нельзя заставлять людей заниматься этим делом. Как-то, в самом начале деятельности нашего Общества, у меня произошел инцидент со спонсорами. Они уговаривали не уделять большого внимания качественной составляющей, и сделать упор на количество привлекаемых к этому делу людей – студентов технического ВУЗа. Согласно общепринятым требованиям, больничный клоун должен обладать творческим образованием, умением контактировать с детьми. Если волонтер обладает такими навыками, он может обучаться спокойно. Мы воспротивились этому, поскольку тяжелобольные дети очень восприимчивы по вполне понятным причинам. И если, ребенок не проявит интереса к приходу клоуна, он больше не будет его воспринимать вообще. Он больше не откроет дверь в свою палату для других клоунов. Те спонсоры тогда отказались нас финансировать, поскольку им важно было количество. Потом, спустя время, когда у них спрашивали, почему вы перестали поддерживать проект, они говорили что нет регулярности из-за того что не хватает клоунов. Приглашать в больничную клоунаду ради количества выходов и не делать упор на качество работы, это – не верно. Представьте себе, в палату к ребёнку придёт клоун, который будет работать не профессионально, в следующий раз малыш скажет маме: Я не хочу что бы этот клоун приходил к нам. Что-то в этом роде.
- Сколько людей примеряют на себя роль больничного клоуна в среднем?
- Сложно сказать однозначно. У нас в Столичном цирке есть люди, которые приезжают к детям. Другие узнают о нас, приходят, пытаются научиться. Всегда бывает по-разному.
- Вы говорили об оплате волонтерского труда. Получают ли оплату Ваши клоуны?
- У нас нет такого, чтобы люди говорили: «Давайте, платите. Если не заплатите – я не буду выходить». Все понимают, кому это нужно, а мы стараемся поощрять их по возможности.
- Динаш, как Вы правильно заметили многие люди ссылаются на нехватку времени, таков ритм столицы. Как удается находить время Вам?
- Катастрофически не хватает временами, но в целом это можно делать не смотря ни на что. При большом желании. К слову, мне очень нравится, как работают наши коллеги из России. Они отчасти нас и обучали. У них очень хорошо поставлена работа с волонтерством в целом, и с больничной клоунадой в частности. Их поддерживают мэрия Москвы, звёзды, медийные люди. И нам необходимо достичь их уровня в этом плане. И я уверена мы достигнем этого уровня. Но, сильно не хватает человеческих ресурсов. Хотя средств также не хватает, но основной приоритет для нас сейчас – именно люди с горящими глазами. Те люди, которые действительно хотят помочь этим детям. В принципе, есть немало волонтеров, которые помогают нашим больницам, за что им огромное человеческое спасибо.
И прежде всего – от благодарных детишек, жизнь которых, возможно, исчисляется неделями. Но нужно больше таких добровольцев, потому что масштабы тоже немаленькие. И именно больничная клоунада среди них совсем не распространена. Нужно лишь подправить это и все. Люди привозят детям подарки, устраивают какие-то праздники – это прекрасно. Однако, в лечебном плане клоунада нужна. Больным детям нужен регулярный контакт с человеком, который ненавязчиво добавляет красок в их жизнь. Именно этим и занимаются больничные клоуны. Ведь миссия больничного клоуна заключается именно в том, чтобы приходить в будние серые дни, а не в праздничные. В праздничные им и так хватает внимания, его сильно не хватает посреди серых будней. В особенности не протолкнуться в детских центрах на Новый год и 1 июня. Больничный клоун должен приходить к ребенку если не каждый, то хотя бы через день.
- Давайте, немного поговорим о психологической составляющей больничной клоунады. Понятно, что очень тяжело смотреть на ежедневные страдания детей, и не каждый это выдержит. Когда ребенку производят какую-то болезненную процедуру в Вашем присутствии, испытываете ли страх в тот момент? И как с ним боретесь? Ведь ребенка нужно отвлечь, а не смотреть жалостливыми глазами на его страдания.
- Вы знаете, со мной ни разу в жизни не происходила ситуация, в которой бы я испугалась. Для меня ребенок всегда остается ребенком, и я их не делю по признаку – больной он или не больной. Когда ребенку больно, я не думаю об этом – я сосредотачиваюсь на том, чтобы отвлечь его от неприятных ощущений. И если в этот момент я буду зажатой, буду трястись от страха – какая от меня тогда польза? Весь же смысл заключается в этом. Хочу еще раз подчеркнуть, что больничная клоунада нужна особенным детям. Почему мы называем их особенными? Потому что это – дети воины, они с самого рождения сражаются за свое существование. Некоторым детям я не устаю поражаться до сих пор. Он сам маленький, а глаза – мудрые. Это глаза человека, повидавшего жизнь и познавшего, что такое физическая боль. Это глаза закаленного человека. Когда ребенок зажат и в нем много страхов, лечение не даст нужного эффекта. Ребенок должен максимально настроиться на положительный исход лечения, а наша задача помочь ему в этом. При лечении такого рода болезней, как рак и лейкоз, позитивные эмоции играют роль катализатора эффекта и очень важны для маленького пациента. В нашей практике бывали такие случаи, когда ребенок совсем не кушал. Не хотел, ему было не до этого, пропал аппетит. Мы создавали вокруг него атмосферу прекрасного настроения, и он начинал есть. Волшебные эндорфины начинали вырабатываться всё больше и больше. Многие родители говорили нам не раз о том, что после нашего визита, ребенок начинал улыбаться, разговаривать с весёлой ноткой в голосе, рисовать и возвращался к жизни, в целом.
- Есть ли у Вас видение, чем можно помочь этому благородному, и безусловному, очень важному делу. Ведь перспектива бесплатно тратить свободное время на какое-то дело, пусть даже очень нужное и благородное, положа руку на сердце, привлечет немногих наших соотечественников. Чем их можно мотивировать?
- Возможно, здесь причина кроется больше не в том, что они не хотят. А в том, что боятся. Один мой знакомый как-то признался, что когда он видит такого ребенка, он начинает плакать. Другой и вовсе меня уверял, что при виде детских страданий, у него напрочь исчезает желание иметь своих детей. Кто-то боится потерять сон после такого зрелища. Причины бывают самыми разными.
- Является ли все вышеперечисленное проявлением эгоизма, по Вашему мнению?
- Нет. Эгоизм – это немного другое. К примеру, как-то мы проводили благотворительную ярмарку для больной лейкозом девочки. Много людей хотело помочь посильными методами – кто-то испек на ярмарку пирог, кто-то сотворил какую-то поделку, и все это продавалось в фонд больного ребенка по недорогой цене. Мы с моей дочерью ходили по ТРЦ и предлагали посетителям вкусную домашнюю выпечку с целью сбора средств для девочки. Мы говорили им: «Вы сейчас идете домой, купите с любовью приготовленный, вкусный торт, попьёте чай. Этим Вы поможете вот этой девочке, которая неизлечимо больна». Многие охотно покупали у нас. Но я до сих пор помню, как одна очень солидно одетая дама холодно посмотрела на нас и сказала: «Я не ем сладкого». Были, напротив, и те, кто говорил, что не ест сладкого, но все-равно покупал. Вот это есть проявление эгоизма. А когда кто-то говорит, что боится, скорее всего, так оно и есть. Я думаю, такие люди все равно когда-нибудь к этому придут. Не сейчас, пока что они не готовы. Когда людей начинаешь убеждать правильными доводами, многие соглашаются в итоге принять участие. Наш проект нуждается в хорошей информационной площадке. Тогда, волонтеров станет больше.
- Какими качествами должен обладать больничный клоун?
- В первую очередь он должен быть интересным. А еще артистичным, многожанровым, уметь перевоплощаться в разных персонажей. Чего боятся эти дети? Того же, что и большинство. Наверняка, Вы помните, как Вас в детстве пугали тетенькой в белом халате, которая сейчас придет и сделает укол. Клоун должен суметь отвлечь ребенка от его самого большого страха.
Чтобы быть клоуном, большинству людей нужно несколько раз преодолеть себя и свои комплексы. Ведь одеть клоунский нос, выйти, дурачиться от всей души и развлекать даже столь малую аудиторию – на это пойдут немного людей.
- Как Вы помогаете своим подопечным победить их страх перед своеобразной сценой и поверить в себя?
- Самое главное – чтобы человек делал все от души и был естественным. Наигранность эти дети раскусят сразу. На наших фото Вы можете увидеть сам процесс этого творчества. На одном из них клоуны импровизируют, одев на голову детские колготки – получился своеобразный клоунский колпак или заячьи уши. Их можно тянуть в разные стороны и тем самым вызвать заразительный смех малыша. Неважна сама суть импровизации, гораздо более важно достичь главной цели всего процесса – чтобы ребенок поверил Вам и смеялся от души. А этого можно добиться только кристальной искренностью.
- Сегодня Вы уже не раз говорили об эффективности смехотерапии. По каким параметрам Вы определяли уровень приносимой ею пользы? Радостно слышать про случаи, когда удавалось помочь детям отвлечься от боли и открыть у них аппетит. Но насколько часто Вы сталкивались с подобным явлением?
- Всегда. Всегда есть позитивный эффект, и ты обязательно это почувствуешь. И каждый раз тогда по выходу из палаты появляется чувство удовлетворенности и мысли, что ты сделал большое дело. А когда родители спрашивают у соцработников дату вашего следующего визита, говоря, что малыш заинтересовался и хочет поиграть вновь, проявляется истинный смысл жизни. Честно говоря, в последнее время из-за печальных событий в моей жизни, я немного отвлеклась от этого дела – у меня на руках от онкологического заболевания скончался отец. А через некоторое время онкологией заболел и мой брат, перенеся тяжелую операцию по удалению части гортани... Конечно, я ему сейчас очень нужна. Вспомнился случай из моего детства, мой брат любит футбол, так вот, ему было примерно 15 лет, мне 9, он ставил меня на ворота и пинал мяч, я как вратарь должна была отбить этот мяч, который попадал мне в голову или в живот, мне было больно, но сама мысль, что брат именно меня выбрал в качестве вратаря, помогала не заплакать и не убежать.
К слову, есть свои правила больничного клоуна, среди которых говорится о графике. Клоуны посещают отделения по графику и заменяют друг друга в случае необходимости. Кроме того, клоуну нужно всегда заходить в палату в своем клоунском наряде – мы не можем переодеваться перед детьми из-за потери эффекта. Ребенок не должен видеть нас в ином образе, кроме клоунского. Называть друг друга только клоунскими именами. Нельзя врываться в палату просто так, без предупреждения. Нужно всегда советоваться с медсестрой, она введет в курс дела, у кого какие процедуры в данный момент. Бывают определенные моменты после некоторых процедур, когда ребенок никого не хочет видеть. Их в тот момент не надо беспокоить, туда уже не заходят. В этом плане очень важна налаженная работа с персоналом больницы. Клоуны должны уделять внимание каждому ребенку в равной степени. Нередко, больничные клоуны работают в паре, иногда даже втроем – если двое играют с ребенком, третий может развлекать маму. Ведь, она тоже постоянно находится в стрессовом состоянии, и нуждается в позитиве со стороны. От клоуна не должно дурно пахнуть, ему нужно быть свежим и здоровым. К слову, клоуны всегда проходят медицинский осмотр, потому что болеющие дети находятся в зоне карантина, у них слабый иммунитет, и к ним в палату не должна попадать даже малейшая инфекция. Тем, кто решил для себя постигать эту мудреную науку, нужно постоянно самосовершенствоваться, познавать людскую психологию. Некоторые моменты из этих правил я даже придумывала сама, по ходу действия. Некоторые позаимствовала из практик зарубежных коллег.
- Как Вы считаете, не отпугивает ли людей такое количество требований за неоплачиваемую работу?
- И пусть отпугивает, к этой работе нужно подходить со всей серьезностью, пусть она и неоплачиваемая. Поначалу, я относилась ко всему этому очень болезненно. Я рассказывала аудитории о том, как это прекрасно быть больничным – а в ответ стояла «стена», я ее ощущала почти физически. Равнодушные, безразличные молодые люди, которые пришли к тебе только потому, что их заставили это сделать. Я очень переживала, а в последнее время я всегда предупреждала, что не надо никого принуждать – пусть аудиторию заранее ознакамливают с темой, давая им самим определить, хотят ли они это слушать. Иначе – никакого эффекта не получится. Я благодарна Всевышнему, что следом состоялась другая встреча с диаметрально противоположным эффектом. Моя речь в той же интерпретации, что и в первом случае, произвела совсем другое впечатление – здесь зрителям было интересно изначально и они внимали каждому слову. Другая аудитория… И я успокоилась, поняв, что все люди очень разные по своей натуре.
- Спасибо за беседу!