В середине 1930-х годов на востоке Аравии находят нефть, а уже во время второй мировой войны Саудовская Аравия делает ставку на США. В 1943 году американские геологи прогнозировали, что главный источник нефти в мире переместится из бассейна Мексиканского залива - Карибского моря в район Ближнего Востока. В декабре 1943 года Саудовскую Аравию посетил главнокомандующий вооруженными силами США на Ближнем Востоке генерал Райс.
Он договорился о строительстве военных аэродромов в Дахране и Дауке. В 1945 году в глубокой тайне от контролировавших в тот период регион англичан была организована встреча президента Рузвельта с королем Ибн Саудом. На ней аравийскии монарх подтвердил свое согласие на свободное использование саудовских портов в Персидском заливе английскими и американскими кораблями, а также на строительство «мощной военно-воздушной базы».
С тех пор зона Персидского залива является главным объектом внешнеполитического внимания США. Пожалуй, в мире нет ни одного другого района, на который Вашингтон столь долго и неизменно проецировал бы свое прямое военно-политическое влияние, несмотря на превалирование неразрешимых, тупиковых проблем и сверхзатратность вовлеченности.
Неразрешимость ряда комплексных социально-политических и экономических проблем в большинстве стран зоны Персидского залива повышает вероятность перебоев поставок нефти на американский и мировой рынок. Вообще, перебои могут возникать и в других нефтеэкспортирующих регионах, однако в сравнении с потенциальными эксцессами в аравийских монархиях Персидского залива их возможные последствия для США и других западных государств не столь велики в силу огромных объемов производства и высочайшей степени концентрации нефтепроизводственной инфраструктуры в рассматриваемой географической зоне. С учетом практически тотального господства США в Западном полушарии, позитивного сценария развития ситуации в Атлантической зоне и стабильной структурированности системы отношении в Тихоокеанской зоне, зона Персидского залива является «болевой точкой» внешней политики США.
Аравийские монархии Персидского залива и прилегающие к ним государства Ближнего и Среднего Востока, так или иначе способные оказывать влияние на нефтепотоки из зоны Персидского залива, будут оставаться внешнеполитическим приоритетом США номер один, как минимум, в предстоящей кратко- и среднесрочной перспективе, то есть в ближайшие 10-25 лет. Неразработанные нефтяные резервы аравийской «шестерки», которая включает в себя Катар, Кувейт Саудовскую Аравию, ОАЭ, Ирак и Иран, составляют 5 млрд, баррелей. Чтобы обеспечивать растущий мировой спрос на нефтесырье этим странам в совокупности нужно лишь планомерно увеличивать добычу в пределах от 38 до 251 млрд, баррелей в период с 1996 по 2010 год «Шестерка» также обладает достаточным потенциалом для расширения своих производственных мощностей с 20 млн. баррелей в день в 1995 году до 30-36,6 млн. баррелей в день в 2010 году.44 В этой связи можно вполне уверенно говорить о том, что любая угроза долгосрочным поставкам нефти из зоны Персидского залива вызовет масштабную интервенцию США и их союзников в этот регион.
Помимо непосредственной зависимости США от поставок ближневосточной нефти, зона Персидского залива была объявлена Вашингтоном сферой жизненно важных интересов США по ряду дополнительных факторов. Этот регион имеет огромную геополитическую важность, обеспечивая выход и контроль над всеми прилегающими регионами: Центральной Азией, Средним и Дальним Востоком, Южной и Юго-Восточной Азией, Южным Средиземноморьем и, в некоторой степени. Западной и Центральной Европой, акже, зона Персидского залива постепенно трансформировалась в один из главных мировых финансовых центров-доноров свободных капиталов, а также аккумулированных финансовых средств и излишков. Кроме того, влияние на развитие событий в зоне Персидского залива дает Вашингтону необходимые козыри в борьбе со своими геополитическими и геоэкономически ми конкурентами.
К их числу, в первую очередь, следует относить Россию, страны Западной Европы, Японию, Индию и Китай. История свидетельствует о том, что после установления американского господства на Ближнем и Среднем Востоке в середине XX века «нефтяное» оружие стало традиционным инструментом давления американской внешней политики.
С самого начала нефтеразработок в регионе США проводят политику монополизации нефтедобычи, активное установление и поддержку проамериканских правящих режимов в государствах нефтеэкспорт (при этом Вашингтон закрывает за на многочисленные идеологические, политические и экономические нестыковки в позициях и подходах. Эта политика предусматривает обеспечение максимально возможного контроля над экспортными нефтепотоками из зоны Персидского залива во всех географических направлениях и направлена, в первую очередь, на оказание геоплитического давления на Европу и страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Эффективность этой политики определяется пря зависимостью западноевропейских стран и Японии - главных союзников США, являющихся одновременно потенциальными экономическими конкурентами - от ближневосточных источников нефти Как публично заявлял Джон Рокфеллер, «всякий, кто сидит на ближневосточном нефтяном клапане, может контролировать судьбу Европы.
Эта составляющая внешней политики США с каждым годом все более усиливается. Несмотря на то, что все индустриальные страны Запада без исключения активно осуществляют деятельность по сокращению своей зависимости от ближневосточных источников нефти, их степень зависимости от них продолжает оставаться крайне высокой.
Так, страны Западной Европы импортировали из зоны Персидского залива 60 процентов всей нефти в году, 69 процентов в 1973 году, затем произошло сокращение импорта из этой географической зоны до 65,5 процентов в 1975 году и 40 процентов в 1980 году. Тоже самое касается и Японии, экономика которой потребляет огромные объемы нефти. Зависимость Японии от ближневосточной нефти также продолжает сохраняться, хотя и несколько сократилась в процентном соотношении. В последние десятилетия ситуация не изменилась, а лишь стабилизировалась в этом виде. В этой связи очевидно, что такой факт, как, например, поступление в Японию 85 процентов ближневосточной нефти.
Особое значение для США имеет контроль над Ормузским проливом шириной в две мили, отделяющим друг от друга Иран и май, по которому нефтеналивными танкерами транспортируется почти 90 процентов всей нефти (более 15 млн. баррелей нефти в день), добываемой в зоне Персидского залива. Пролив является возможно, важнейшим в мире транспортным коридором. Через него проходит две пятых всей нефти, потребляемой в мире. Любой эксцесс в его водах непосредственно отражается не только на текущем состоянии мирового рынка нефти, но и всей международной финансово-экономической и политической системы. От ситуации в Ормузском проливе непосредственно зависят главные импортеры нефти из региона Персидского залива - Япония. Китай и Индия.
Как известно, в 1973 - 1974 годах ОПЕК по инициативе Саудовской Аравии предпринял беспрецедентные меры - вчетверо увеличил цены на нефть и вначале сократил, а затем полностью прекратил экспорт нефти в страны, поддержавшие Израиль. Эмбарго действовало до марта 1974 года. За столь короткий промежуток времени стоимость нефти на мировом рынке возросла с 4,5 до 12 долларов за баррель. Экономические последствия резкого удорожания энергоносителей были очень тяжелыми - немыслимый в те времена уровень инфляции в США грозил экономическим спадом во всем Западном мире, забытым со времен «Великой депрессии» 1929-1933 годов.
Руководство США в первую очередь заботило то, что правящие круги государств-нефтепроизводителей зоны Персидского залива не были привязаны политически к Западному миру. Свидетельство директора отдела энергетики госдепартамента США Дж.Акинса о том, что «даже король Фейсал, который любит говорить, что хочет остаться другом США и считает коммунизм смертельной опасностью для арабских стран, сообщает каждому, кто, прибывает на Ближний Восток, что ближневосточная политика США, которую он характеризует как произраильскую, несомненно, заставит арабские государства перейти в коммунистический лагерь», говорит о многом. В этих условиях Вашингтон активизировал свою деятельность по укреплению своего контроля над Ближним Востоком. В частности, уже в 1974 году в США началась подготовка к созданию специального корпуса для охраны американских интересов на Ближнем и Среднем Востоке.
Второй энергетический кризис произошел в конце 1970-х - начале 1980-х годов. Он начался с произошедшей в Иране исламской революции. На его развитие также оказала влияние ирано-иракская война. В этот период произошел еще один резкий скачок цен, к которому Запад вновь оказался не готов: экономика развитых государств мира вновь стала испытывать серьезные трудности, связанные с катастрофической нехваткой энергоресурсов.
В январе 1980 года президент США Джеймс Картер в послании Конгрессу объявил бассейн Персидского залива сферой жизненно важных интересов Америки и сообщил о направлении к его берегам крупных военно-морских сил.
В циркуляре министерства обороны США американская политика в этом регионе определялась следующим образом: «Наши основные цели состоят в том, чтобы обеспечить и в дальнейшем доступ к нефти в районе Персидского залива... При любых обстоятельствах мы должны быть готовы ввести американские силы непосредственно в этот регион, если покажется, что создалась угроза безопасному доступу к нефти в Персидском заливе».
Результатом американской политики в тот период стало негласное соглашение с Саудовской Аравией, достигнутое в самый разгар ирано-иракской войны в 1984 году. Эр-Рияд был обеспокоен агрессивными планами Ирака, обладавшего в тот период самой мощной армией в арабском мире. В случае успехов Багдада в военных действиях против Ирана следующий удар вполне мог обрушиться на Саудовскую Аравию. В этой ситуации Эр-Рияд по просьбе Вашингтона резко увеличил производство нефти с целью удешевления стоимости сырья на мировом рынке (в результате цена снизилась с до 12 долларов за баррель) в обмен на обязательство Вашингтона поддержать Саудовскую Аравию в случае военной агрессии со стороны Ирака. Во многом именно с этого момента начинаются современные масштабные союзнические отношения США и Саудовской Аравии.
Последний острый кризис в зоне Персидского залива имел место в начале 1990-х годов. Контроль Ирака над Кувейтом дал бы возможность Багдаду контролировать четверть всех доказанных мировых запасов нефти, тем самым превратив Ирак в ключевое государство по воздействию на глобальную энергетическую безопасность., Об огромной роли нефти в провоцировании аннексии Ираком Кувейта свидетельствует и реакция Багдада на то, что в конце июля 1990 года Кувейт в нарушение картельного соглашения резко увеличил объемы добычи нефти, сбив цены и сократив тем самым экспортные валютные поступления Ирака. В Багдаде по назвали заговором и попытались решить проблему военным путем. Вследствие прекращения нефтедобычи в Ираке и Кувейте
Мировые цены на нефть выросли почти вдвое, достигнув уровня 30 - 40 долларов за баррель. Глобального экономического шока удалось избежать лишь благодаря тому, что все аравийские монархии выступили в качестве союзников США и резко увеличили объемы добычи, быстро компенсировав резко сократившееся предложение нефти. Поэтому еще в ходе конфликта цены упали ниже отметки в 20 долларов за баррель.
Следует отметить, что операция англо-американской коалиции по свержению режима Саддама Хусейна в Ираке в 2003 году не вызвала крайнего ажиотажа на мировом рынке нефти. Причиной этого была готовность мирового сообщества к планировавшемуся удару по Ираку. Рост же цен, произошедший в этот период, по большей части был вызван причинами экономического характера.
Среди краткосрочных угроз бесперебойности поставок нефти на мировой рынок из зоны Персидского залива главными, которые рассматриваются в Вашингтоне при проработке возможных негативных сценариев, являются возможный выход с рынка нефти одного ключевого государства—нефтеэкспортера региона, в первую очередь. Саудовской Аравии, и крупный военный конфликт в регионе.
Это вызвано тем, что, по мнению вашингтонских стратегов, любой враждебный режим, контролирующий Аравийский полуостров, способен не только создать резко повышающую тенденцию на мировые цены на нефть, но и может использовать огромные доходы от экспорта нефти для усиления своего военного потенциала, включая приобретение оружия массового уничтожения.
Вплоть до самого последнего времени в качестве главных внешних угроз безопасности аравийских монархий в США рассматривались Иран и саддамовский Ирак. Администрация Клинтона приняла на вооружение и осуществляла так называемую политику «двойного сдерживания». В этом контексте следует обратить внимание на то, что, как отмечает К.Денчев, США в последнее время вводили эмбарго в отношении тех стран (Ирак, Иран, Ливия), в которых их позиции в топливно-энергетическом комплексе были недостаточно прочными или условия деятельности не соответствовали устремлениям крупнейших американских монополий.
Иракская нефть в большинстве случаев легко извлекаема и высокого качества. Большинство месторождений находится вблизи побережья либо на шельфе и не требует дорогостоящей инфраструктуры (трубопроводов, насосных станций) для ее разработки. Себестоимость производства нефти очень низкая: с учетом инвестиций в обустройство месторождений себестоимость добычи на некоторых перспективных месторождениях не превышает 60 - 90 центов за баррель. Соответственно, иракская нефть отличается высокой степенью конкурентоспособности на мировом рынке. В 1980-х годах в Ираке были обнаружены новые залежи нефти, которые, по оценкам специалистов, позволили выйти этой стране на второе место в мире после Саудовской Аравии по запасам углеводородов. Дополнительные объемы сами по себе являются гигантскими: по расчетам Арабского нефтяного исследовательского центра, уже через два-три года после отмены международного эмбарго Ирак сможет добывать около 120 млн. тонн нефти год, доведя уровень производства в 2010 году до 300 млн. тонн в год.
Официальный Багдад при Саддаме Хусейне стремился прорвать международную изоляцию с помощью России. В качестве инструмента привлечения внимания и привязки Москвы на рубеже веков использовался экономический интерес и расчет. Сотрудничество России и Ирака возобновилось во второй половине 1990-х годов.
По данным на начало 2001 года, деятельность российских компаний по обслуживанию программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие» принесла России 4,5 млрд, долларов.
Ожидалось, что в 2001 году цифры составят 2 млрд, долларов. В сентябре 2001 года Ирак предложил России совместную долгосрочную программу сотрудничества, в рамках которой российские компании могли бы заработать в течение пятидесяти лет 40 млрд долларов. Министр торговли Ирака Мохаммед Салех заявлял, что речь идет о семидесяти проектах в сфере нефтедобычи, нефтехимии, электроэнергетики, строительства, промышленного производства, транспорта и связи.
Уже в 2001 году россияне по контрактам с Ираком могли пюлучить около 1,5 млрд, долларов. Предложение официальный Багдад объяснял политическими причинами. Россия, в этой связи, последовательно отстаивала в Совете Безопасности ООН позиции Ирака, предотвратив, в частности, летом 2001 года ужесточение в частности, в вопросе внешнеэкономических санкций представители новой правительственной команды с первых дней на своих должностях давали понять, что возможны послабления позиций Белого дома. Так, в Национальной энергетической стратегии было закреплено следующее: «Экономические санкции могут обеспечивать достижение важных целей по обеспечению национальной и глобальной безопасности и быть важным внешнеполитическим инструментом. Тем не менее, санкции следует периодически пересматривать, чтобы гарантировать эффективность и минимизировать их стоимость для граждан и интересов США».
Несмотря на то, что главными угрозами безопасности и стабильности в регионе объявлялись Иран и Ирак, тем не менее, признавалось и до сих продолжает признаваться, что самым большим потенциальным ее источником является внутренняя дестабилизация в самих аравийских монархиях и, прежде всего, в Саудовской Аравии. Помимо этого, большой дестабилизирующий потенциал скрыт в противоречиях между аравийскими монархиями. Так, бытует мнение, что малые аравийские монархии искусственно поддерживают мнение Вашингтона об иранской угрозе с целью обеспечить вовлечение Вашингтона для собственной защиты от гегемонии Саудовской Аравии.
Это создает условия, в которых «хрупкие» правящие аравийские режимы, более озабоченные внутренней безопасностью, нежели агрессией извне, могут прийти к мнению, что риски, исходящие от военного присутствия США в регионе, перевешивают плюсы, связанные с защитой аравийских монархий американскими войсками от внешних угроз. Правящие режимы аравийских монархий, в первую очередь, королевская семья Саудовской Аравии, всерьез опасаются развития событий в своих странах по «иранскому сценарию».
Аравийские общества зоны Персидского залива изначально представляли собой географическую, историческую, культурную и социально-экономическую общность. В условиях полного отсутствия традиций и основ государственности этот район был разделен британским колониализмом искусственными политическими перегородками. Поэтому вполне обоснована точка зрения тех историков, в том числе и арабских, которые считают образование раздробленных мини-государств в восточной части Аравии «результатом неестественного рождения».
Как считает М.Веннер, «многие из сегодняшних политических образований на карге Аравийского полуострова созданы искусственно в результате вмешательства европейских государств».
Важно отметить, что в местных обществах наблюдается быстрый рост диспропорций между экономической и социальной структурами. Это ведет к развитию тенденций, которые могут привести к дестабилизации нынешних режимов. Элита аравийских монархий, находящаяся в процессе обуржуазивания, далеко еще не изжила в себе докапиталистических стереотипов социальных связей и мышления. Поэтому она рассматривает развитие капитализма как явление, не только принесшее колоссальные перемены в материальной сфере, но и одновременно угрожающее разрушить привычный строй жизни, традиции и обычаи, на которых держится архаичная феодальная надстройка.
Именно осознание факта постоянно растущего дисбаланса между, по существу, уже капиталистическим базисом и архаичной феодально—монархической надстройкой — ведущий мотив, формирующий нынешнюю стратегию социального развития нефтяных монархий Аравии. Основу этой стратегии составляют обеспечение социальной стабильности, неизменности социальных ценностей и сохранение лояльности масс по отношению к нынешним правящим династиям.
Социальная стратификация традиционного аравийского общества осуществлялась по трем основным признакам: принадлежности к определенному религиозному толку, племени и профессиональной группе.68 Социальные общности в рамках всего традиционного общества сохраняли свою обособленность именно благодаря наличию устойчивых отличительных черт, таких, как собственная шкала социальных ценностей, традиций и обычаев, характерных только для выходцев из данного социального слоя.