Гениальные творения
Гениальные творения В ряду счастливых приобретений культурного человека особняком стоит его постижение Пушкина. Творения поэта живут в нас неоценимым кладом, вызывая неизменно, во все наши возрасты, восторг и преклонение перед памятью русского гения. Пусть не всегда это мы обозначаем словом, но не перестаем чувствовать, что Пушкин сопутствует нашей жизни каким-то большим, ярким, немеркнущим светилом. Однако в зависимости от каждой личной судьбы, жизненного пути, не в одну пору, а по-разному входит пушкинская поэзия в нашу жизнь. Моим родным языком являлся не русский, а казахский язык. Русскою речью я овладевал постепенно, долго, в отроческие и юношеские годы. И в зависимости от разных степеней знания русского языка и также от разных степеней умственной зрелости оригиналом пушкинских произведений я овладевал также постепенно. Но зато, как и все казахские читатели, я имел счастливую возможность читать и заучивать пушкинские строфы на своем родном языке. Еще в ранние детские годы, когда я только научился читать по-казахски, первой светской книгой явились стихи Абая. А его рукописный сборник всегда обязательно включал в себя чудесные абаевские переводы отрывков из "Евгения Онегина". Таким образом, вместе с узнаванием Абая одновременно началось и знакомство с Пушкиным. И его знали, заучивали не только грамотные люди, но знали большинство акынов-певцов и поющая молодежь. Прекрасные, волнующие мелодии, сочиненные Абаем к тексту письма Татьяны, к объяснениям Онегина, широко разносились по казахским степям. Помнится, как пели девушки на качелях о душевных излияниях Татьяны, как пели на свадебных торжествах, на всяких семейных увеселительных вечерах признанные певцы. И всюду я бывал свидетелем того, с каким почитанием и благовонием внимал стар и млад чарующим пушкинским строкам. Недаром грамотные девушки из абаевской среды, выходя замуж, увозили в числе своего приданого рукописный сборник стихов Абая, в котором неизменно присутствовали пушкинские, лермонтовские стихи. В русскую школу я пришел, уже зная популярного, любимого в моем народе Пушкина. Он был близок и дорог нам – казахской молодежи, также как наш казахский классик Абай. По одному тому, что так рано вошел в мою сознательную жизнь, Пушкин стал мне родным. И на всю жизнь в моем восприятии его имя крепко слилось с именем Абая, как отцов-двойников. За долгие учебы в начальной, средней русской школе, а затем в Ленинградском университете, в пушкинских семинариях постепенным пониманием, научным освоением его наследия мысленно отмечаешь пути и этапы своего становления как писателя и научного работника. Характерно, что неисчерпаемые глубины пушкинского гения, при каждом качественно новом обращении к ним, представляются мысленному взору как все расширяющийся, бескрайний горизонт благодатной, вечно плодоносящей равнины, как обетованный край вечного изобилия и плодородия. При моем творческом обращении в романе "Абай" к наследию Пушкина меня не покидало радостное сознание того, что я хоть в малой степени, но отдаю благодарный долг памяти великого человека, давшего так много и истории моего народа, и мне самому. Мне доставляет личное огромное удовольствие, когда, читая спецкурс о творчестве Абая в стенах Казахского государственного университета имени С.М.Кирова, я сообщаю о традициях Пушкина, воспринятых Абаем и высоко поднявших художественное, идейно-историческое значение творчества самого казахского классика. Бесконечно долго сознавать, что казахская советская молодежь, как и весь казахский народ, воспитанные в духе ленинско-сталинской дружбы народов, понимают, воспринимают Пушкина как самого близкого и самого дорогого своего духовного предка. Мухтар Ауезов
Гениальные творения
В ряду счастливых приобретений культурного человека особняком стоит его постижение Пушкина. Творения поэта живут в нас неоценимым кладом, вызывая неизменно, во все наши возрасты, восторг и преклонение перед памятью русского гения.
Пусть не всегда это мы обозначаем словом, но не перестаем чувствовать, что Пушкин сопутствует нашей жизни каким-то большим, ярким, немеркнущим светилом.
Однако в зависимости от каждой личной судьбы, жизненного пути, не в одну пору, а по-разному входит пушкинская поэзия в нашу жизнь.
Моим родным языком являлся не русский, а казахский язык. Русскою речью я овладевал постепенно, долго, в отроческие и юношеские годы. И в зависимости от разных степеней знания русского языка и также от разных степеней умственной зрелости оригиналом пушкинских произведений я овладевал также постепенно.
Но зато, как и все казахские читатели, я имел счастливую возможность читать и заучивать пушкинские строфы на своем родном языке. Еще в ранние детские годы, когда я только научился читать по-казахски, первой светской книгой явились стихи Абая. А его рукописный сборник всегда обязательно включал в себя чудесные абаевские переводы отрывков из "Евгения Онегина". Таким образом, вместе с узнаванием Абая одновременно началось и знакомство с Пушкиным. И его знали, заучивали не только грамотные люди, но знали большинство акынов-певцов и поющая молодежь. Прекрасные, волнующие мелодии, сочиненные Абаем к тексту письма Татьяны, к объяснениям Онегина, широко разносились по казахским степям.
Помнится, как пели девушки на качелях о душевных излияниях Татьяны, как пели на свадебных торжествах, на всяких семейных увеселительных вечерах признанные певцы. И всюду я бывал свидетелем того, с каким почитанием и благовонием внимал стар и млад чарующим пушкинским строкам. Недаром грамотные девушки из абаевской среды, выходя замуж, увозили в числе своего приданого рукописный сборник стихов Абая, в котором неизменно присутствовали пушкинские, лермонтовские стихи.
В русскую школу я пришел, уже зная популярного, любимого в моем народе Пушкина. Он был близок и дорог нам – казахской молодежи, также как наш казахский классик Абай. По одному тому, что так рано вошел в мою сознательную жизнь, Пушкин стал мне родным. И на всю жизнь в моем восприятии его имя крепко слилось с именем Абая, как отцов-двойников.
За долгие учебы в начальной, средней русской школе, а затем в Ленинградском университете, в пушкинских семинариях постепенным пониманием, научным освоением его наследия мысленно отмечаешь пути и этапы своего становления как писателя и научного работника. Характерно, что неисчерпаемые глубины пушкинского гения, при каждом качественно новом обращении к ним, представляются мысленному взору как все расширяющийся, бескрайний горизонт благодатной, вечно плодоносящей равнины, как обетованный край вечного изобилия и плодородия.
При моем творческом обращении в романе "Абай" к наследию Пушкина меня не покидало радостное сознание того, что я хоть в малой степени, но отдаю благодарный долг памяти великого человека, давшего так много и истории моего народа, и мне самому.
Мне доставляет личное огромное удовольствие, когда, читая спецкурс о творчестве Абая в стенах Казахского государственного университета имени С.М.Кирова, я сообщаю о традициях Пушкина, воспринятых Абаем и высоко поднявших художественное, идейно-историческое значение творчества самого казахского классика. Бесконечно долго сознавать, что казахская советская молодежь, как и весь казахский народ, воспитанные в духе ленинско-сталинской дружбы народов, понимают, воспринимают Пушкина как самого близкого и самого дорогого своего духовного предка.
Мухтар Ауезов
Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға