Казахский эпос и дореволюционный фольклор
Казахский эпос и дореволюционный фольклор Центральное место в казахском эпосе занимают героические поэмы-былины. Чаще всего это поэтические рассказы о подлинных исторических событиях, имевших место в далеком прошлом среднеазиатских и крымско-волжских кочевых племен. Таковы, например, былины о "старших богатырях", связанные с такими историческими событиями, как распад Золотой Орды при Тохтамыше и Тимуре (былина об Едиге), покорение Казани Иоаном Грозным (былина о Шоре Нарокове или о Кобланды), совместные набеги смежных родов — казахов и ногайлы (былина о Саине, былина об Алпамысе), междоусобные войны в Крымском ханстве (былина о Таргыне). Когда и кем эти былины были сложены и кем исполнялись позднейшие их варианты - установить невозможно. Из века в век передавались они без указания имени певца, без упоминания даже о каком-нибудь общем "Вещем Баяне". Но из того, что герои их еще не казахи, а "выходцы из Ногайлы", можно заключить, что первоначальные варианты героических поэм восходят к эпохе, когда самостоятельный казахский политический союз еще не образовался, когда роды, составившие этническую основу казахского народа, фигурировали еще в составе Золотой Орды, Крымского и Казанского ханств под общим, более популярным именем "Ногайлы". Лишь о вариантах "Кобыланды - батыра" и "Ер - Таргына" мы знаем, что они исполнялись в прошлом столетии знаменитым акыном Марабаем. Но и это стало известно лишь благодаря свидетельству непосредственных слушателей, его современников. Сам Марабай ни в одной былине не назвал своего имени. Отличительная черта былин о старших богатырях — пре-обладание социального, общественного мотива над личным. Богатырь — это носитель концентрированной в одном образе мощи коллектива, олицетворение своего рода, водитель его войск. Свою удаль он проявляет обычно в большом походе против какой-нибудь внешней силы: в одном случае — против завоевателей части его государства (покорение Казани), в другом — против враждебных, соперничающих племен (в поздних вариантах — почти всегда против калмыков), причем род всегда делит с батыром славу победы и военную добычу. Но если коллективно участие акынов и жырши многих поколений в расширении и украшении той или иной былины почти не нарушало единства стиля, то рожденная в глубине веков сюжетная канва не могла, конечно, остаться свободной от влияния различных эпох и различных социальных слоев. И в позднейших вариантах в описании боев и подвигов сказываются уже идеология и стремления родовой аристократии — борьба и героизм идущей с батыром массы оставляется в тени. Народ фигурирует лишь как фон, воины — как статисты. Певец вспоминает о них либо при описании дележа добычи, либо при перечислении понесенных потерь. Непременным атрибутом героя казахского богатырского эпоса является его лично окружение (родня, жена, друзья), конь и доспехи. Почти в каждой былине вступительная глава посвящена многострадальной судьбе престарелых родителей, тщетно жаждущих сына. Батыр появляется на свет при необычных, сказочно-преувеличенных обстоятельствах. Первым и обязательным этапом личной судьбы батыра является его женитьба. До женитьбы нет батыра, женитьба - как бы последняя степень его физической зрелости. Это первое испытание богатырских качеств будущего героя проходит нелегко: любимая девушка достается ему ценой тяжелой и опасной борьбы. Жена батыра впоследствии становится необходимым дополнением к личному образу как воплощение разума (такова Кортка, жена Кобланды); если в нем недостаточно развито чувство чести и достоинства, то жена дополняет его личность как воплощение чести (Ер-Таргын и Ак-Жунус). Такую же огромную роль в судьбе героя играют его друзья и особенно его конь — тулпар. В былинах, созданных кочевым народом, конь — ближайший друг чело-века; былины наделяют богатырских коней сверхъестественными качествами: они птицей перелетают через горы (Тарлан, конь Ер-Таргына), они говорят человеческим голосом (конь Ер-Саина). Имена коней старших богатырей и их отличительные свойства известны казахскому народу наравне с именами их хозяев-батыров. Былинные поэмы обычно сложены размером жыр. Жыр - это семи - восьмисложный стих с различным количеством строк в строфе (от четырех до четырнадцати). Рифма внутри строфы не имеет постоянного места, зато музыкальность стиха достигается инструментовкой, построенной на звуковых повторах, на аллитерациях и ассонансах. "Бегающая" конечная рифма при одинаковом зачине ряда строк, богатых внутренними аллитерациями и частыми эпитетами и метафорами, подбираемыми по созвучию, создает порой насквозь звучащую строку, отличая казахский (так же, как и киргизский) эпос высокой техникой. Форма жыра предусматривает наличие и другого стихового ритма — жельдирме, чаще всего употребляемого в местах наиболее динамичных, насыщенных событиями. Жельдирме — это беглый, убыстренный напевно-декламационный стих. Самоназвание его, означающее "рысистый бег", определяет и его форму, являющуюся контрастом стиху жыра, ведущему повествование как бы медленным, плавным шагом. 2 Особое место в казахском эпосе занимают лирические поэмы типа "Козы - Корпеш и Баян - Сулу", "Кыз - Жибек", "Айман - Шолпан". В этих поэмах описывается тяжелая доля казахских девушек и молодежи вообще и борьба их за личные права. Наиболее древней из этих лирико-эпических поэм следует считать "Козы-Корпеш и Баян -Суду", относящуюся к 11-12 векам. Параллельные варианты этой поэмы (как и некоторых названных выше богатырских былин) встречаются и у других родственных казахам народностей. Да и в казахском эпосе поэма "Козы-Корпеш" имеет целый ряд вариантов. Она исполнялась многими выдающимися поэта-ми-акынами прошлого столетия, которые внесли ряд существенных изменений в ее содержание и по своему усмотрению перенесли место действия поэмы. Так, по варианту акына Жанака, исполненному и записанному среди рода Сыбан, события происходят в восточных степях Казахстана, в районе распространения рода Сыбан. Поэма рассказывает о любви и страданиях Козы-Корпеш и девушки Баян, нареченных женихом и невестою еще до рождения. Разлученные в детстве, они ищут друг друга, стремясь соединиться. Но Козы-Корпеш погибает от руки Кодара, и Баян-Сулу, завещая похоронить ее вместе с возлюбленным, падает у его гроба на острие кинжала. Это глубоко лирическая поэма блещет правдивыми и художественно убедительными яркими образами: скупого отца — Карабая, влюбленных — Корпеша и Баян, властолюбивого пастуха — Кодара и дает живое изображение кочевого скотоводческого быта казахского народа. Весьма оригинален двуединый образ Ай-Тансык — двух воспитанниц Карабая, действующих и говорящих в поэме неразделимо друг от друга. Популярность этой поэмы среди казахов всегда была исключительной. Недаром названия многих гор, рек и урочищ ряда областей Казахстана имеют отношение к событиям поэмы. А имена Баян и Корпеш сделались нарицательными для несчастных молодых любовников, подобно именам Ромео и Джульетты на Западе. Другая, не менее популярная поэма этого типа — "Кыз - Жибек" уступает "Козы - Корпеш" в сложности и богатстве сюжета. Но зато "Кыз - Жибек" в отношении красочности, музыкальности и формального совершенства стиха остается непревзойденным в казахском эпосе образцом народного творчества. Из лирико — эпических поэм более позднего времени надо отметить "Айман-Шолпан". Это — трагикомическая, посвященная судьбе двух сестер, уведенных насильно в плен своевольным и корыстолюбивым феодалом-батыром Котибаром, вследствие случайной ссоры его с отцом девушек во время одного тоя (пиршества). Смелость и находчивость девушек спасает их от насильнических притязаний Котибара. Эта поэма отличается от старинных поэм большим количеством бытовых элементов. И события, и отношения людей, и образы их трактуются в ней убедительно - реалистически. Здесь нет характерных для эпоса преувеличений в описании качеств героя и героических событий. Благодаря своему вполне реалистическому показу отживающих и выродившихся черт батырства, благодаря острому акценту на самодурство феодалов-героев поэмы, "Айман-Шолпан" представляет собою сатиру на эти социальные типы и явления. Устное творчество казахского народа, помимо перечисленных больших форм эпоса, представлено еще и многообразными мелкими поэтическими формами. Каждое событие в жизни казаха — рождение, смерть, женитьба — имеет свое отражение в песне. Вот основные виды бытовых песен: Кыз-танысу — песня девушки, выдаваемой замуж и прощающейся с родной семьей. Жар-жар — песня проводов невесты. Она исполняется в виде диалога между жигитом и девушкой, причем жигит перечисляет всех родственников невесты и утешает ее тем, что отца ей заменит свекор, мать — свекровь, брата — деверь и т.д. Девушка же выражает печаль по поводу разлуки с родными, которых ей никто заменить не может. Беташар (буквально: "раскрытие лица") — песня встречи невесты в ауле жениха. Айт-келин (буквально: "скажи, невестка") — такая же песня встречи, где в шуточной форме предписываются невесте правила поведения и перечисляются подарки, которыми должны ее встретить родственники жениха. Баксы—жыры — песня шамана, призывающего к себе на помощь духов при лечении больного. (Замечательна в ней по своей откровенности мольба духу: "А не станешь мне помогать, плохо будет мое дело...") Естирту — извещение о чьей—либо смерти. Кониль-айту - песня, выражающая соболезнование. Коштасу — песня прощания. Жоктау — поминальная песня, в которой перечисляются достоинства умершего. Некоторые из этих песен (жар-жар, танысу, жоктау) исполняются хором, другие — отдельным певцом, который, в рамках установленной формы песни, нередко импровизирует и присочиняет ряд куплетов. Богатейший отдел казахского фольклора представляют народные сказки, легенды и предания. По характеру и тематике казахские народные сказки чрезвычайно многообразны. Сказки фантастические: о семиглавом жалмаузе (циклопе), о коварной старухе Мыстан—кемпир; сказки мифологические: о подводном и подземном царствах, о дивах и пери, о змеином царстве, о героях - охотниках Едиль и Жаик, Кула-Мерген; бытовые сказки; детские сказки; сказки — притчи и комические сказки и, наконец, обширный отдел сказок о животных и птицах — вот приблизительный перечень основных разделов казахских сказок. Помимо этих собственно казахских сказок, в народе издавна бытовали также арабо-иранские и общетюркские сказки, как "Тысяча и одна ночь", "Сказка о попугае", "Похождения Рустама" (по Фирдоуси), "Похождения Жимигида", "Сказки Бахтажара" и казахские варианты "Кер-Оглы", "Лейла и Мажнун" и мн. др. Персонажи казахских сказок давно стали нарицательны-ми. Таковы насмешник и веселый плут — Алдар-Косе (бук-вально: "безбородый насмешник"); угнетатель—скупец Карынбай ("бай, заботящийся о своем животе"), забравший, по легенде, у народа весь скот; мечтатель Асан-кайгы, искавший для казахского народа страну счастья и довольства. В образах Жиренше-шешена ("красноречивого Жиренше") и жены его — Карашаш-сулу народная сказка воплотила мудрость и красноречие казахского народа. Легенда об отце казахской музыки — Коркыте — имеет глубоко философское содержание: Коркыт не мог примириться с неизбежностью смерти ушел от людей к вечной природе, но горы, степи и леса поведали ему об ожидающем их разрушении. Тогда Коркыт выдолбил из дерева ширгай первый кобыз и заиграл на нем первую мелодию на земле, найдя бессмертие в искусстве. Многие казахские легенды переложены на музыку. Почти все инструментальные мелодии для домбры или кобыза ("кюйи") сложены на темы устных образцов фольклора и сопровождаются короткой новеллой, рассказывающей содержание их. Из песенно-поэтических жанров страны наибольший интерес у казахского слушателя вызывали импровизации во время состязаний (айтыс) певцов и музыкантов. История устного творчества казахского народа изобилует этими песенными состязаниями, распространенными и сейчас среди колхозников. Из струнных состязаний наибольшей известностью пользуются айтысы таких знаменитых акынов, как Акбалы и Боздака, Тогжан и Сакау, Сары и Биржана, Жантели и Мурата и многих других. Содержанием этих состязаний служил спор на заданную тему: о превосходстве одного рода над другим, о правах женщины, о личности самих поэтов, о любви — выраженный в поэтической импровизации. И посейчас айтыс существует в форме шуточно-игривых импровизаций-состязаний — между двумя колхозами, между бригадами или отдельными ударниками и ударницами колхоза. На вечеринках казахской молодежи айтыс нередко переходил в массовые состязания, которые помогли выявлению поэтически способной молодежи. Условия этих шуточных игр требовали от участников значительного мастерства. Достаточно упомянуть, например, о том, что жигит должен был победить противника в остроумии и в уменье импровизировать, спев песню из двадцати куплетов по четыре строки в каждом: в первых шести куплетах нужно было восхвалить избранного молодежью "хана" праздника и его "ханшу", следующие три должны были содержать в себе комплимент двум соседкам певца, затем следовали шесть куплетов о качествах скота и вещей, три куплета явно неправдоподобных, потом пять куплетов о возлюбленной певца. Последний куплет мог быть на любую тему, но должен был быть построен так, чтобы при пении его с конца, то есть в обратном порядке слов, сохранялся смысл. Такие высокие требования к песне-игре показывают, какого мастерства ждали присутствующие на айтысе от признанных акынов-мастеров. Поэтом считался тот, кто был способен создавать острые и меткие стихи экспромтом. Степень таланта поэта слушатели определяли его способностью импровизировать на всякие неожиданные для него темы. Только пройдя множество таких испытаний на сборищах и состязаниях, поэт получал признание своего дара. Акын, признанный народом, защищал свое звание как в случайных состязаниях, так и в специальных, связанных с праздниками или с событиями общенародного значения. Почти все народные поэты начинают свои выступления с айтыса. Серьезный айтыс с кем-либо из признанных и популярных старших акынов определяет судьбу нового акына. Суд слушателей и оценка старшего поэта утверждает звание акына за молодым, начинающим талантом. Поэт, прошедший такую школу и изощренный в импровизации, мог при желании легко браться за исполнение различных видов эпоса. Отсутствие записи и невозможность дословного заучивания большой былины давали поэту—импровизатору право и возможность, при знании основной канвы сюжета и манеры былинного певца—предшественника, вести свое повествование с собственными сложными поэтическими вставками. Таким образом, наиболее талантливые народные акыны являлись носителями множества народных жанров — от свадебно-ритуальной песни, от пересказа чужого айтыса — до исторической песни или до былинно-героического эпоса. Эта древняя традиция большого акына-импровизатора, располагающего огромным запасом фольклорных памятников, и выдвинула после Великой пролетарской революции многочисленную группу ярко талантливых народных акынов, создателей революционно-советского фольклора казахского народа. Мухтар Ауэзов
Казахский эпос и
дореволюционный фольклор
Центральное место в казахском эпосе занимают героические поэмы-былины.
Чаще всего это поэтические рассказы о подлинных исторических событиях, имевших место в далеком прошлом среднеазиатских и крымско-волжских кочевых племен. Таковы, например, былины о "старших богатырях", связанные с такими историческими событиями, как распад Золотой Орды при Тохтамыше и Тимуре (былина об Едиге), покорение Казани Иоаном Грозным (былина о Шоре Нарокове или о Кобланды), совместные набеги смежных родов — казахов и ногайлы (былина о Саине, былина об Алпамысе), междоусобные войны в Крымском ханстве (былина о Таргыне).
Когда и кем эти былины были сложены и кем исполнялись позднейшие их варианты - установить невозможно. Из века в век передавались они без указания имени певца, без упоминания даже о каком-нибудь общем "Вещем Баяне".
Но из того, что герои их еще не казахи, а "выходцы из Ногайлы", можно заключить, что первоначальные варианты героических поэм восходят к эпохе, когда самостоятельный казахский политический союз еще не образовался, когда роды, составившие этническую основу казахского народа, фигурировали еще в составе Золотой Орды, Крымского и Казанского ханств под общим, более популярным именем "Ногайлы".
Лишь о вариантах "Кобыланды - батыра" и "Ер - Таргына" мы знаем, что они исполнялись в прошлом столетии знаменитым акыном Марабаем. Но и это стало известно лишь благодаря свидетельству непосредственных слушателей, его современников. Сам Марабай ни в одной былине не назвал своего имени.
Отличительная черта былин о старших богатырях — пре-обладание социального, общественного мотива над личным. Богатырь — это носитель концентрированной в одном образе мощи коллектива, олицетворение своего рода, водитель его войск. Свою удаль он проявляет обычно в большом походе против какой-нибудь внешней силы: в одном случае — против завоевателей части его государства (покорение Казани), в другом — против враждебных, соперничающих племен (в поздних вариантах — почти всегда против калмыков), причем род всегда делит с батыром славу победы и военную добычу.
Но если коллективно участие акынов и жырши многих поколений в расширении и украшении той или иной былины почти не нарушало единства стиля, то рожденная в глубине веков сюжетная канва не могла, конечно, остаться свободной от влияния различных эпох и различных социальных слоев. И в позднейших вариантах в описании боев и подвигов сказываются уже идеология и стремления родовой аристократии — борьба и героизм идущей с батыром массы оставляется в тени. Народ фигурирует лишь как фон, воины — как статисты. Певец вспоминает о них либо при описании дележа добычи, либо при перечислении понесенных потерь.
Непременным атрибутом героя казахского богатырского эпоса является его лично окружение (родня, жена, друзья), конь и доспехи. Почти в каждой былине вступительная глава посвящена многострадальной судьбе престарелых родителей, тщетно жаждущих сына. Батыр появляется на свет при необычных, сказочно-преувеличенных обстоятельствах.
Первым и обязательным этапом личной судьбы батыра является его женитьба. До женитьбы нет батыра, женитьба - как бы последняя степень его физической зрелости. Это первое испытание богатырских качеств будущего героя проходит нелегко: любимая девушка достается ему ценой тяжелой и опасной борьбы. Жена батыра впоследствии становится необходимым дополнением к личному образу как воплощение разума (такова Кортка, жена Кобланды); если в нем недостаточно развито чувство чести и достоинства, то жена дополняет его личность как воплощение чести (Ер-Таргын и Ак-Жунус). Такую же огромную роль в судьбе героя играют его друзья и особенно его конь — тулпар. В былинах, созданных кочевым народом, конь — ближайший друг чело-века; былины наделяют богатырских коней сверхъестественными качествами: они птицей перелетают через горы (Тарлан, конь Ер-Таргына), они говорят человеческим голосом (конь Ер-Саина). Имена коней старших богатырей и их отличительные свойства известны казахскому народу наравне с именами их хозяев-батыров.
Былинные поэмы обычно сложены размером жыр. Жыр - это семи - восьмисложный стих с различным количеством строк в строфе (от четырех до четырнадцати). Рифма внутри строфы не имеет постоянного места, зато музыкальность стиха достигается инструментовкой, построенной на звуковых повторах, на аллитерациях и ассонансах. "Бегающая" конечная рифма при одинаковом зачине ряда строк, богатых внутренними аллитерациями и частыми эпитетами и метафорами, подбираемыми по созвучию, создает порой насквозь звучащую строку, отличая казахский (так же, как и киргизский) эпос высокой техникой.
Форма жыра предусматривает наличие и другого стихового ритма — жельдирме, чаще всего употребляемого в местах наиболее динамичных, насыщенных событиями. Жельдирме — это беглый, убыстренный напевно-декламационный стих. Самоназвание его, означающее "рысистый бег", определяет и его форму, являющуюся контрастом стиху жыра, ведущему повествование как бы медленным, плавным шагом.
2
Особое место в казахском эпосе занимают лирические поэмы типа "Козы - Корпеш и Баян - Сулу", "Кыз - Жибек", "Айман - Шолпан". В этих поэмах описывается тяжелая доля казахских девушек и молодежи вообще и борьба их за личные права.
Наиболее древней из этих лирико-эпических поэм следует считать "Козы-Корпеш и Баян -Суду", относящуюся к 11-12 векам. Параллельные варианты этой поэмы (как и некоторых названных выше богатырских былин) встречаются и у других родственных казахам народностей. Да и в казахском эпосе поэма "Козы-Корпеш" имеет целый ряд вариантов. Она исполнялась многими выдающимися поэта-ми-акынами прошлого столетия, которые внесли ряд существенных изменений в ее содержание и по своему усмотрению перенесли место действия поэмы. Так, по варианту акына Жанака, исполненному и записанному среди рода Сыбан, события происходят в восточных степях Казахстана, в районе распространения рода Сыбан.
Поэма рассказывает о любви и страданиях Козы-Корпеш и девушки Баян, нареченных женихом и невестою еще до рождения. Разлученные в детстве, они ищут друг друга, стремясь соединиться. Но Козы-Корпеш погибает от руки Кодара, и Баян-Сулу, завещая похоронить ее вместе с возлюбленным, падает у его гроба на острие кинжала.
Это глубоко лирическая поэма блещет правдивыми и художественно убедительными яркими образами: скупого отца — Карабая, влюбленных — Корпеша и Баян, властолюбивого пастуха — Кодара и дает живое изображение кочевого скотоводческого быта казахского народа. Весьма оригинален двуединый образ Ай-Тансык — двух воспитанниц Карабая, действующих и говорящих в поэме неразделимо друг от друга. Популярность этой поэмы среди казахов всегда была исключительной. Недаром названия многих гор, рек и урочищ ряда областей Казахстана имеют отношение к событиям поэмы. А имена Баян и Корпеш сделались нарицательными для несчастных молодых любовников, подобно именам Ромео и Джульетты на Западе.
Другая, не менее популярная поэма этого типа — "Кыз - Жибек" уступает "Козы - Корпеш" в сложности и богатстве сюжета. Но зато "Кыз - Жибек" в отношении красочности, музыкальности и формального совершенства стиха остается непревзойденным в казахском эпосе образцом народного творчества.
Из лирико — эпических поэм более позднего времени надо отметить "Айман-Шолпан". Это — трагикомическая, посвященная судьбе двух сестер, уведенных насильно в плен своевольным и корыстолюбивым феодалом-батыром Котибаром, вследствие случайной ссоры его с отцом девушек во время одного тоя (пиршества). Смелость и находчивость девушек спасает их от насильнических притязаний Котибара. Эта поэма отличается от старинных поэм большим количеством бытовых элементов. И события, и отношения людей, и образы их трактуются в ней убедительно - реалистически. Здесь нет характерных для эпоса преувеличений в описании качеств героя и героических событий. Благодаря своему вполне реалистическому показу отживающих и выродившихся черт батырства, благодаря острому акценту на самодурство феодалов-героев поэмы, "Айман-Шолпан" представляет собою сатиру на эти социальные типы и явления.
Устное творчество казахского народа, помимо перечисленных больших форм эпоса, представлено еще и многообразными мелкими поэтическими формами. Каждое событие в жизни казаха — рождение, смерть, женитьба — имеет свое отражение в песне.
Вот основные виды бытовых песен:
Кыз-танысу — песня девушки, выдаваемой замуж и прощающейся с родной семьей.
Жар-жар — песня проводов невесты. Она исполняется в виде диалога между жигитом и девушкой, причем жигит перечисляет всех родственников невесты и утешает ее тем, что отца ей заменит свекор, мать — свекровь, брата — деверь и т.д. Девушка же выражает печаль по поводу разлуки с родными, которых ей никто заменить не может.
Беташар (буквально: "раскрытие лица") — песня встречи невесты в ауле жениха.
Айт-келин (буквально: "скажи, невестка") — такая же песня встречи, где в шуточной форме предписываются невесте правила поведения и перечисляются подарки, которыми должны ее встретить родственники жениха.
Баксы—жыры — песня шамана, призывающего к себе на помощь духов при лечении больного. (Замечательна в ней по своей откровенности мольба духу: "А не станешь мне помогать, плохо будет мое дело...")
Естирту — извещение о чьей—либо смерти.
Кониль-айту - песня, выражающая соболезнование.
Коштасу — песня прощания.
Жоктау — поминальная песня, в которой перечисляются достоинства умершего.
Некоторые из этих песен (жар-жар, танысу, жоктау) исполняются хором, другие — отдельным певцом, который, в рамках установленной формы песни, нередко импровизирует и присочиняет ряд куплетов.
Богатейший отдел казахского фольклора представляют народные сказки, легенды и предания. По характеру и тематике казахские народные сказки чрезвычайно многообразны. Сказки фантастические: о семиглавом жалмаузе (циклопе), о коварной старухе Мыстан—кемпир; сказки мифологические: о подводном и подземном царствах, о дивах и пери, о змеином царстве, о героях - охотниках Едиль и Жаик, Кула-Мерген; бытовые сказки; детские сказки; сказки — притчи и комические сказки и, наконец, обширный отдел сказок о животных и птицах — вот приблизительный перечень основных разделов казахских сказок.
Помимо этих собственно казахских сказок, в народе издавна бытовали также арабо-иранские и общетюркские сказки, как "Тысяча и одна ночь", "Сказка о попугае", "Похождения Рустама" (по Фирдоуси), "Похождения Жимигида", "Сказки Бахтажара" и казахские варианты "Кер-Оглы", "Лейла и Мажнун" и мн. др.
Персонажи казахских сказок давно стали нарицательны-ми. Таковы насмешник и веселый плут — Алдар-Косе (бук-вально: "безбородый насмешник"); угнетатель—скупец Карынбай ("бай, заботящийся о своем животе"), забравший, по легенде, у народа весь скот; мечтатель Асан-кайгы, искавший для казахского народа страну счастья и довольства. В образах Жиренше-шешена ("красноречивого Жиренше") и жены его — Карашаш-сулу народная сказка воплотила мудрость и красноречие казахского народа. Легенда об отце казахской музыки — Коркыте — имеет глубоко философское содержание: Коркыт не мог примириться с неизбежностью смерти ушел от людей к вечной природе, но горы, степи и леса поведали ему об ожидающем их разрушении. Тогда Коркыт выдолбил из дерева ширгай первый кобыз и заиграл на нем первую мелодию на земле, найдя бессмертие в искусстве.
Многие казахские легенды переложены на музыку. Почти все инструментальные мелодии для домбры или кобыза ("кюйи") сложены на темы устных образцов фольклора и сопровождаются короткой новеллой, рассказывающей содержание их.
Из песенно-поэтических жанров страны наибольший интерес у казахского слушателя вызывали импровизации во время состязаний (айтыс) певцов и музыкантов. История устного творчества казахского народа изобилует этими песенными состязаниями, распространенными и сейчас среди колхозников. Из струнных состязаний наибольшей известностью пользуются айтысы таких знаменитых акынов, как Акбалы и Боздака, Тогжан и Сакау, Сары и Биржана, Жантели и Мурата и многих других. Содержанием этих состязаний служил спор на заданную тему: о превосходстве одного рода над другим, о правах женщины, о личности самих поэтов, о любви — выраженный в поэтической импровизации. И посейчас айтыс существует в форме шуточно-игривых импровизаций-состязаний — между двумя колхозами, между бригадами или отдельными ударниками и ударницами колхоза.
На вечеринках казахской молодежи айтыс нередко переходил в массовые состязания, которые помогли выявлению поэтически способной молодежи. Условия этих шуточных игр требовали от участников значительного мастерства. Достаточно упомянуть, например, о том, что жигит должен был победить противника в остроумии и в уменье импровизировать, спев песню из двадцати куплетов по четыре строки в каждом: в первых шести куплетах нужно было восхвалить избранного молодежью "хана" праздника и его "ханшу", следующие три должны были содержать в себе комплимент двум соседкам певца, затем следовали шесть куплетов о качествах скота и вещей, три куплета явно неправдоподобных, потом пять куплетов о возлюбленной певца. Последний куплет мог быть на любую тему, но должен был быть построен так, чтобы при пении его с конца, то есть в обратном порядке слов, сохранялся смысл.
Такие высокие требования к песне-игре показывают, какого мастерства ждали присутствующие на айтысе от признанных акынов-мастеров. Поэтом считался тот, кто был способен создавать острые и меткие стихи экспромтом. Степень таланта поэта слушатели определяли его способностью импровизировать на всякие неожиданные для него темы.
Только пройдя множество таких испытаний на сборищах и состязаниях, поэт получал признание своего дара. Акын, признанный народом, защищал свое звание как в случайных состязаниях, так и в специальных, связанных с праздниками или с событиями общенародного значения.
Почти все народные поэты начинают свои выступления с айтыса. Серьезный айтыс с кем-либо из признанных и популярных старших акынов определяет судьбу нового акына. Суд слушателей и оценка старшего поэта утверждает звание акына за молодым, начинающим талантом.
Поэт, прошедший такую школу и изощренный в импровизации, мог при желании легко браться за исполнение различных видов эпоса. Отсутствие записи и невозможность дословного заучивания большой былины давали поэту—импровизатору право и возможность, при знании основной канвы сюжета и манеры былинного певца—предшественника, вести свое повествование с собственными сложными поэтическими вставками. Таким образом, наиболее талантливые народные акыны являлись носителями множества народных жанров — от свадебно-ритуальной песни, от пересказа чужого айтыса — до исторической песни или до былинно-героического эпоса.
Эта древняя традиция большого акына-импровизатора, располагающего огромным запасом фольклорных памятников, и выдвинула после Великой пролетарской революции многочисленную группу ярко талантливых народных акынов, создателей революционно-советского фольклора казахского народа.
Мухтар Ауэзов
Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға