Современная наука
Враждебное отношение к Домициану было широко распространено вплоть до начала XX века, когда новые открытия в области археологии и нумизматики оживили интерес к его правлению и потребовали пересмотреть устоявшуюся литературную традицию, установленную Тацитом и Плинием Младшим. В 1930 году Рональд Сайм решил полностью пересмотреть финансовую политику Домициана, итоги которой до того времени считали катастрофичными, начав свою работу со следующего введения: «Лопата и здравый смысл немало сделали для смягчения влияния Тацита и Плиния и избавления памяти о Домициане от позора и забвения. Но многое ещё предстоит сделать». В течение XX века была пересмотрена военная, административная и экономическая политика императора. Однако новые исследования были опубликованы лишь в 1990-х годах, спустя почти сто лет после того, как Стефан Гселл выпустил свой «Essai sur le règne de l’empereur Domitien» (1894 год). Наиболее важным из этих трудов был «The Emperor Domitian» Брайана Джонса. В своей монографии Джонс считает, что Домициан был безжалостным, но эффективным самодержцем. В большую часть времени его правления не существовало широко распространённой неудовлетворённости императором или его правлением. Его суровость ощущалась лишь небольшим, хотя и весьма активным меньшинством, которое позже преувеличило его деспотизм в пользу хорошо воспринятой династии Антонинов, последовавшей за Флавиями. Внешняя политика Домициана была реалистичной, отрицающей практику экспансионистских войн и предпочитающей решать проблемы посредством мирных переговоров, в то время как римская военная традиция, выразителем которой в своих произведениях был Тацит, требовала завоеваний. Эффективная экономическая программа Домициана поддерживала римскую валюту на таком уровне, какого она уже никогда больше не достигла. Преследований религиозных меньшинств, таких как евреи и христиане, не существовало в масштабах, описываемых христианскими авторами. Правительство Домициана, тем не менее, имело черты авторитаризма. Как император, он видел себя в качестве нового Августа, просвещённого деспота, предназначенного для руководства Римской империей в новую эпоху Флавиевского возрождения. Религиозная, военная и культурная пропаганда способствовала укреплению культа личности. Домициан обожествил трёх членов своей семьи и построил множество памятников в честь достижений Флавиев. Тщательно продуманные триумфы праздновались, чтобы повысить его авторитет как воина-императора, но многие из них были либо незаслуженными, либо преждевременными. Назначив себя пожизненным цензором, последний Флавий стремился контролировать государственную и общественную мораль. Однако поведение Домициана, который старался казаться выше простых смертных, было ответом на вызов времени, поскольку Римская империя могла сохраниться лишь при полной централизации руководства и железной дисциплине в правящем классе. Домициан стал лично принимать участие в деятельности всех ветвей власти и успешно преследовал коррупцию среди государственных служащих. Мрачная сторона его цензуры вылилась в ограничение свободы слова и во всё более репрессивное отношение к римскому сенату. Он наказывал за клевету изгнанием или смертью, однако из-за своего подозрительного характера всё чаще принимал информацию от доносчиков, чтобы при необходимости предъявить ложные обвинения в измене. В. Н. Парфёнов указывает в своей статье «Pessimus princeps. Принципат Домициана в кривом зеркале античной традиции» (2006 год): «Последний Флавий видел дальше многих других своих современников: он первым оценил и ограниченность ресурсов империи по сравнению с варварским миром, и ту страшную опасность, которая угрожала ей с севера. Баланс сил буквально на глазах менялся не в пользу Рима. Заслугой Домициана было то, что он верно оценил степень опасности на каждом участке римских границ и сумел выработать оптимальный вариант решения проблемы в каждом случае. Отсюда его отказ от агрессивной политики, времена которой, как он справедливо полагал, уже прошли». Хотя современные императору историки поносили его после смерти, его администрация заложила основу для мирного принципата II века. Его преемники Нерва и Траян были менее строгими, хотя в действительности их политика мало чем отличалась от политики Домициана. Теодор Моммзен назвал правление Домициана мрачным, но интеллектуальным деспотизмом. ru.wikipedia.orgВраждебное отношение к Домициану было широко распространено вплоть до начала XX века, когда новые открытия в области археологии и нумизматики оживили интерес к его правлению и потребовали пересмотреть устоявшуюся литературную традицию, установленную Тацитом и Плинием Младшим. В 1930 году Рональд Сайм решил полностью пересмотреть финансовую политику Домициана, итоги которой до того времени считали катастрофичными, начав свою работу со следующего введения:
«Лопата и здравый смысл немало сделали для смягчения влияния Тацита и Плиния и избавления памяти о Домициане от позора и забвения. Но многое ещё предстоит сделать».
В течение XX века была пересмотрена военная, административная и экономическая политика императора. Однако новые исследования были опубликованы лишь в 1990-х годах, спустя почти сто лет после того, как Стефан Гселл выпустил свой «Essai sur le règne de l’empereur Domitien» (1894 год). Наиболее важным из этих трудов был «The Emperor Domitian» Брайана Джонса. В своей монографии Джонс считает, что Домициан был безжалостным, но эффективным самодержцем. В большую часть времени его правления не существовало широко распространённой неудовлетворённости императором или его правлением. Его суровость ощущалась лишь небольшим, хотя и весьма активным меньшинством, которое позже преувеличило его деспотизм в пользу хорошо воспринятой династии Антонинов, последовавшей за Флавиями.
Внешняя политика Домициана была реалистичной, отрицающей практику экспансионистских войн и предпочитающей решать проблемы посредством мирных переговоров, в то время как римская военная традиция, выразителем которой в своих произведениях был Тацит, требовала завоеваний. Эффективная экономическая программа Домициана поддерживала римскую валюту на таком уровне, какого она уже никогда больше не достигла. Преследований религиозных меньшинств, таких как евреи и христиане, не существовало в масштабах, описываемых христианскими авторами. Правительство Домициана, тем не менее, имело черты авторитаризма. Как император, он видел себя в качестве нового Августа, просвещённого деспота, предназначенного для руководства Римской империей в новую эпоху Флавиевского возрождения.
Религиозная, военная и культурная пропаганда способствовала укреплению культа личности. Домициан обожествил трёх членов своей семьи и построил множество памятников в честь достижений Флавиев. Тщательно продуманные триумфы праздновались, чтобы повысить его авторитет как воина-императора, но многие из них были либо незаслуженными, либо преждевременными. Назначив себя пожизненным цензором, последний Флавий стремился контролировать государственную и общественную мораль. Однако поведение Домициана, который старался казаться выше простых смертных, было ответом на вызов времени, поскольку Римская империя могла сохраниться лишь при полной централизации руководства и железной дисциплине в правящем классе.
Домициан стал лично принимать участие в деятельности всех ветвей власти и успешно преследовал коррупцию среди государственных служащих. Мрачная сторона его цензуры вылилась в ограничение свободы слова и во всё более репрессивное отношение к римскому сенату. Он наказывал за клевету изгнанием или смертью, однако из-за своего подозрительного характера всё чаще принимал информацию от доносчиков, чтобы при необходимости предъявить ложные обвинения в измене. В. Н. Парфёнов указывает в своей статье «Pessimus princeps. Принципат Домициана в кривом зеркале античной традиции» (2006 год):
«Последний Флавий видел дальше многих других своих современников: он первым оценил и ограниченность ресурсов империи по сравнению с варварским миром, и ту страшную опасность, которая угрожала ей с севера. Баланс сил буквально на глазах менялся не в пользу Рима. Заслугой Домициана было то, что он верно оценил степень опасности на каждом участке римских границ и сумел выработать оптимальный вариант решения проблемы в каждом случае. Отсюда его отказ от агрессивной политики, времена которой, как он справедливо полагал, уже прошли».
Хотя современные императору историки поносили его после смерти, его администрация заложила основу для мирного принципата II века. Его преемники Нерва и Траян были менее строгими, хотя в действительности их политика мало чем отличалась от политики Домициана. Теодор Моммзен назвал правление Домициана мрачным, но интеллектуальным деспотизмом.
ru.wikipedia.org
Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға