4 Қыркүйек 2014, 05:43
Приведем еще примеры этнографического порядка. Древние афиняне поражались обычаям скифов, которые «не строят домов, а питаются квашеным, пьянящим молоком». В то же время греческие празднества, вакханалии воспринимались скифами как проявление крайней распущенности, дикости и бескультурья. Однажды, увидев своего предводителя, оказавшегося в числе приглашенных в Ольвии, среди толпы разгулявшихся эллинов, скифы, не раздумывая, предали легкомысленного вождя смерти. Иудеи, как известно, ненавидели римлян, употреблявших в пищу жирную свинину, а римляне насмехались над обрядом обрезания, считая это проявлением догматической глупости. Рыцари, завоеватели благодатной Палестины, были изумлены, столкнувшись с многоженством арабов, а те считали французских дам распущенными, нечистоплотными женщинами, не закрывающими лица. Можно продолжить перечисление примеров, они интересны как образцы различного отношения к своим привычным обычаям, правилам, нормам и к чужим, вызывающим неприятное удивление, брезгливость и насмешку. Европейцы-колонизаторы считали население, обитавшее не на территории их материка, — азиатов, африканцев, американских индейцев и других, в том числе и русских, — варварами, дикарями, недочеловеками, цивилизацией которых должен заниматься «белый человек». В свою очередь, покоренные народы люто ненавидели пришельцев, считая божьим наказанием необходимость подчиняться невежественным, некультурным, бестактным и беспардонным «свиноедам».
«Противопоставление «мы — они» характерно для всех эпох и стран: Эллины и варвары, иудеи и необрезанные, китайцы (люди срединного государства) и ху (варварская периферия, в том числе и русские), арабы- мусульмане во время первых халифов и «неверные»; европейцы-католики в средние века и «нечестивые», в том числе греки и русские; «православные » (в ту же эпоху) и «нехристи», дуареги и недуареги, цыгане и все остальные… Явления такого противопоставления универсальны, что указывает на глубокую его подоснову. Но само по себе это лишь пена на многоводной реке, и сущность его нам предстоит вскрыть» (Л.Н. Гумилев. Указанное сочинение. Т.1. — С. 43-44).
Когда речь заходит об этнографии, то мораль, этика, нравственность и подобные понятия приобретают новое толкование. «У каждого народа обычаи разные, а собаки лают на врага», — гласит народная казахская пословица. Жизнь и традиции другого народа не обязательно должны быть похожими на наши собственные. Это гуманистическая точка зрения, однако, не всегда и не везде ее придерживались. ХVI в. для европейских путешественников стал началом географических открытий. Конечно, индусы, австралийцы или индейцы не считали их таковыми, поскольку первые прекрасно знали Индию, вторые — Австралию, третьи — Америку. Европейцы ожидали на «новых землях» встретить нравы и обычаи, похожие на свои собственные. Испанские конкистадоры называли крещеных касиков «дон», причисляя их к аристократии, а вождей негритянских племен называли «королями». Разумеется, названия истинного положения не меняли, как бы конкистадоры ни старались переиначить суть вещей привычными для себя ярлыками. Вот в этом и заключается начало всех противоречий, непонимания. Грамотный абориген — австралиец Вайпулданья — рассказывает, как его соплеменники убили белого человека, закурившего трубку. Они решили, что это дух, внутри которого полыхает огонь. Другой белый был убит ударом копья, когда попытался взглянуть на часы. Часы сверкали на солнце, и аборигены приняли этого человека за духа, прятавшего в кармане солнце. Неосведомленность людей этого племени о достижениях европейской цивилизации обошлась им дорого: они все были истреблены во время карательной экспедиции (Д. Ловкуд. Я — абориген. — М., 1971. — С. 142-145).