4 Қыркүйек 2014, 05:46
Если опираться на исторические и археологические данные, то можно прийти к выводу, что во II-I тысячелетиях до н.э. на просторах современной Евразии между 35 и 55 градусами Северной широты начали формироваться горные и степные кочевые народы, сохранившие свои обычаи вплоть до ХХ века. Это историческая данность (К.А. Акишев. К проблеме происхождения номадизма в аридной зоне древнего Казахстана// В кн.: Поиски и раскопки в Казахстане. — А-А., 1972. — С. 31). Конечно, испытания историческими катаклизмами, накопление жизненного опыта в течение тысячелетий, когда были как взлеты, так и падения, не могли не привести к внутренним качественным изменениям в жизни кочевников. Однако, несмотря на любые невзгоды, базисной основой, способом жизнедеятельности был и продолжал оставаться номадизм. Суть вопроса в том, чтобы понять и раскрыть причины такого постоянства. Почему обычаи кочевого мира, образ кочевой жизни держались так долго? В чем причина? Где истоки этого постоянства, и каковы его изъяны?
Кочевники тесно связаны жизненными корнями с ландшафтом своей родины. Они рождались в степи, постоянно в ней обитали и подобно древнему Антею, который погиб, будучи оторванным от матери-земли, не могли существовать вне равнинного пространства. Если исчезала какая-либо генерация кочевников на степных просторах, на смену ей приходила генерация другая, и образ ее жизни был только кочевым.
В 155-158 гг. начинается переселение гуннов на Волгу, Урал и более дальние земли. И в последующие века из этих мест отправлялись то военные дружины, то роды- племена в поход на арабов и персов, Европу и Византию. Эти кочевники, расставшись со степью, расстались не только с матерью-степью — они расстались с кочевым образом жизни. В течение смены одного лишь поколения они перешли к оседлому образу жизни.
Причина заключается в том, что благополучие кочевников вплоть до ХХ века, до того, как наступила пора технократии, держалось на скотоводстве. В широкой степи, где климат резко континентальный, лето жаркое, зима холодная, можно было прожить только при условии правильного ухода за скотом. Искать другие способы существования — значит попасть в полную зависимость от капризов природы. Тем не менее, с древнейших времен в этой степи существовали и постоянные поселения людей, которые сеяли хлеб, производили металл («Киргизская степная газета». — Омск. — 1897. — №№ 13, 14, 18; А.Х. Маргулан, К.А. Акишев, М.К. Кадырбеков. Древняя культура Центрального Казахстана. — А-А., 1966; А. Х. Маргулан. Джезказган — древний металлургический центр//В кн.: Археологические исследования в Казахстане. — А-А., 1973). Однако, поскольку хлебопашество и металлургия были только дополнительными источниками существования, их нужно рассматривать не как основные средства жизнеобеспечения, а как вспомогательные, вынужденные формы. Каждое новое поколение обязательно включалось в циклы кочевого образа жизни. Иначе говоря, Великая Степь являлась не только источником жизни для кочевников, но и воплощением духовного мира.
В любой исторической модели общественно-производственных отношений главным источником существования человека является его трудовая деятельность. Для кочевников средством приложения сил была степь. В широком понимании слова степь для кочевников — орудие производства. Говоря словами К. Маркса, все, что необходимо взять у матери- земли, — все это средства производства, которые дарит природа человеку. Например, рыба, выловленная из реки, дерево, срубленное в лесу, руда, добытая из земли, — все это средства производства, необходимые для жизни человека. (К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 23. — С. 189). А для кочевников источником существования была Степь.