Табыл Құлыяс

Фатима

(документальная повесть)

 

Осеннее небо то заволакивает тучами, то очищается набежавшим ветром, но и тогда гнетуще действует на человека. Особенно неприятно, когда купол свода застилает черно-серая мгла, начинает моросить дождь, а время от времени к тому же то тут, то там сверкает молния и над широкой, бескрайней степью проносятся гулкие раскаты грома.

По извилистой, теряющейся среди ковыля, словно змея, тропе спешат три всадника. Один из них милиционер, с двумя другими нам предстоит познакомиться поближе. Бактыбай-коммунист, Фатима- активистка.

-Полями отчизны моей, небом голубым, всем сердцем своим клянусь, что до последнего вздоха буду нещадно бить врагов,- обращается Бактыбай к едущей рядом Фатиме. – А ты

- И я! – последовал твердый ответ девушки.

…Необъятная степь, бесправный мой народ! Какими вы были до Октября?! Под тяжким бременем феодального гнета был согнут ты, народ мой! И только вот эти степь раздольная да небо синее были свидетелями горя и слез. Революцию и Ленин дали тебе счастье, о котором ты, край мой, мечта веками!...

Всадники спешат. В очень опасный путь выехали они - в погоню за скрывающимися бандитами, бежавшими из заключения. По достоверным данным  врагов двое, родственников раскулаченных баев. Они не сдадутся, но взять их надо. Немного жутко становится на душе решительной Фатимы, когда она думает о предстоящей схватке с врагами.

Ей вспоминается прошлая жизнь, и глаза невольно заволакивает туманом. И сквозь серую мглу вдруг явственно возникает образ жестокой, злой женщины, с каменным, нет- звериным! – лицом.

… Она трясет Фатиму за плечи, а от этого тело девушки, казалось разрывается на части из-за побоев. И вновь теряя сознание, Фатима лишь произносит едва:

-Умираю!

- Подыхай, собака!..

Далее Фатима ничего не помнит. И только очнувшись обнаружила себя в конюшне. В рядом с собой увидела братьев и сестер. Рабига, Мария, Гулсым, Разия, Ахметхан и Газимжан – все были здесь.

-Жива ли ты, сестра? – голос Ахметхана дрожит. - Держись! И Рабига вся в синяках, ее тоже вчера избивали.

Губы Фатимы от бессилья едва шевельнулись, а в глазах сверкнула искра: «До каких дор мы будем терпеть это издевательство? Когда мы избавимся от бая?».

Чтобы увидеть друг друга после тяжелой и нескончаемой работы, чтобы обогреть друг друга теплым словом после побоев и унижений собирались здесь, в конюшне, все семь сирот Ниязбаевых. Собирались, тщательно скрывая эти встречи от байской жены. А та злобствовала:

- Выпущу из вас кровь, как из паршивых баранов!

Не лучше жены был и сам бай Газиз:

- Эй, собачье отродье! – кричал он на сирот, если хоть один баран не вернется с пастбища, то не ждите от меня добра.

Добра от хозяев сестры и братья Ниязбаевых не видели ни разу. Разве что объедки с байского дастархана да обноски одежды.

Когда становилось уже невыносимо больно на сердце, Фатима убегала на могилку отца. И этот холмик земли становится единственным свидетелем слез девушки, невысказанного горя.

- Лучше бы нам умереть, лежать в сырой земле, чем так мучиться! – причитает она.

Ничего хорошего не видел в своей жизни и отец Фатимы Ниязбай. Умер он рано. Мать с семью детьми не находила места от горя. В народе говорят: «Цену огня познаешь, когда он погаснет, а цену мужчины – когда его не станет». А есть еще одна поговорка: «Беда не приходит одна». Нужда, голод, бесправие двигались на сирот. И лишь однажды только во сне представилось Фатиме, будто путешествует она безмятежно по делу свету на белой сказочной птице-небылице. И будто попадает она в прекрасный сад, гуляет среди ароматных цветов. Но сон прерывается, и не развевает страшной действительности, а наоборот – подчеркивает безысходность. Но так ли?...

 

Воспоминания Фатимы прерывает внезапно выпорхнувшая из зарослей ковыля сова. Лошадь под Бактыбаем с испугу шарахнулась в сторону и чуть не сбросила седока.

- Осторожно!

- А, чего бояться! Я вырос на коня, - смеется Бактыбай. Он действительно с раннего детства пас лошадей, часть участвовал в кокпарах и байге[i]*, где окреп и возмужал. Об этом Фатима хорошо знала.

Знала она и о том, что уже в двадцатом году Бактыбай стал коммунистом. Бактыбай смел, силен и даже красив. За словом в карман не лезет хорошо поет. Отлично играет на домбре. Знает много легенд. «Счастлива будет та девушка, которой суждено стать его женой,» - думает Фатима, но держит эту мысль в себе, боясь, что Бактыбай засмущается. А Фатима не привыкла ставить людей в неловкое положение.

И вдруг над степью прогремел выстрел. Собравшиеся в камышах на водопой сайгаки метнулись в разные стороны.

- Кто стрелял? – насторожился милиционер.- Может это враг? Надо же так обнаглеть, в сайгаков стреляет средь бела дня безбоязно.

- Проголодались, наверное. Сейчас мы их «угостим», - усмехнулся Бактыбай.

Всадники приостановили коней, чтоб посовещаться. Тем временем небо прояснилось, заблестела под выглянувшим солнцем трава. Степь оживала, придавая силы нашим героям.

- У меня есть интересная мысль, - вполголоса попросил внимания Бактыбай. – У озера Жарколь берега обрывистые. И есть там одна пещера, в которой когда-то однажды я спасся от бурана. Несомненно, наши враги скрываются там. Я пойду им навстречу, а вы обогните с другой стороны.

- Бандиты не успеют пикнуть, как окажутся у нас в руках, - поддержали милиционер и Фатима.

- Может и успеют выстрелить разок, но дважды выстрелить не дадим. Нужна только осторожность. Товарищ милиционер, берегите Фатиму.

Когда они обогнули озеро и уже подъехали к условленному месту, раздался выстрел, затем другой.

Схватка была недолгой. Один из них, раненый в плечо, сразу же сдался. На второго, выхватившего финку, набросилась Фатима и оба кубарем покатились в овраг. Но на помощь к девушке успел милиционер. Бандиты были обезоружены и арестованы.

Однако Бактыбай уже не смог подняться с земли: один из выстрелов смертельно поразил его.

- Будьте беспощадны к врагу! – таковы были его еле прозвучавшие слова в адрес боевых друзей, а взгляд устремился в синее небо над степью. Там, кажется, из-за белых облаков с красным знаменем в руке идет навстречу ему любимая Ардак. Нет, теперь уже не  встретиться с ней. Собрав последние силы, Бактыбай приподнял голову и плюнул в сторону бандитов.   

Когда Фатима увидит тополь на берегу Жарколя над могилой Бактыбая, у нее содрогается сердце. Для Фатимы Бактыбай не умер. Светлый образ боевого товарища Фатима пронесла через всю жизнь, как пронесла через всю жизнь образы всех своих друзей по революционному делу.   

Бактыбай всегда говорил, что нужно верить в завтрашний день.

- Если каждая молодая пара после свадьбы посадила бы хоть одно деревце, то далеко в окрест вырос бы лес, - утверждал всюду Бактыбай. – Человек – кузнец своего счастья.

Смотрит Фатима на тополь, распустившийся хмельным цветом, и вспоминает былое до той трагической схватки с бандитами на озере Жарколь.

Как-то  Бактыбай говорил Фатиме:

 - Тяжко становится баям. После Мариновского и Каракоинского восстания они прижали свои хвосты. Богатство уплывает у них из рук. Теперь надо бороться с баями особо ожесточеннее. И мы возьмем свое, построим всенародное счастье.

 - А еще я думаю, - продолжал при следующей встрече Бактыбай, - что наш будущий аул будет построен на Жарколе. И что будет не просто аул, а прекрасное село. Люди наши любят это место.

Чуть позднее Бактыбай поделился с Фатимой поразительной вестью:

- Приходил ко мне старый Насир, испуганный слухом, будто при советской власти все будут спать под одним одеялом и есть из одного казана.

 

В тот день Фатима беседовала с Рыскулом Байжановым. Рыскул – коммунист, соратник Майкутова. Засучив рукава, он всецело окунулся в работу по установлению Советской власти в ауле.

- Прежде всего мы должны покончить с внутренним врагом.

- Здесь предстоит нелегкая работа,- задумался вслух Рыскул.

- Правильно! И к этой работе следует привлечь комсомольцев. Но прежде нужно разъяснить молодежи необходимость учиться.

- А кто же будет их учить?

- Я вызову из Атбасара свою сестру Рабигу, - ответила Фатима. – Она окончила гимназию, учительствует.

- Хорошо. Только нужно провести в ауле соответствующую агитацию. Многие не хотят девушек в школу. Эту работу поручаем тебе, Фатима, - сказал Рыскул.

- Я согласна, только мне нужна помощь. Одной не под силу переломить устои, предрассудки.

- Поможем! Поможем! – раздались голоса присутствующих при этой беседе ребят из числа активистов молодежи.

Фатима взволнованно говорила о своей готовности начать агитационную работу, а Рыскуль смотрел на нее и вспомнил слова Майкутова: «Нам нужны такие люди, которые не смирятся перед баями и их приспешниками. Нужны люди, у которых чистые сердца. Нужны люди образованные. Образованные люди могут повести за собой целый народ».

-  Нужно отстранить, во что бы то не стало, мулл и всяких знахарей от дела образования. Просвещением должны заняться большевики. И комсомольцы тоже, - заключил вслух Рыскул.

- А как вступить в комсомол?- это спросил младший брат Фатимы Ахметхан.

- Ты смел и честен, у тебя доброе сердце и светлые мысли. Значит, быть тебе обязательно комсомольцем, - Рыскул дружелюбно похлопал юношу по плечу.

Вскоре после этой беседы состоялось собрание молодежи аула. Фатима говорила и партии большевиков, о Ленине, о комсомоле, о проблемах перед молодежью. Заворожено слушали ее ребята и на сердце Фатимы стало тепло.

Обернувшись на Рыскула, она встретилась с ним взглядом. Может ли человек говорить глазами? Влюбленные, несомненно, могут. А Фатима и Рыскул любили друг друга.

О многом говорила на своем собрании аульная молодежь в тот вечер.

- Завтра встретимся вновь, - подытожил Рыскул. – Мы с Фатимой завтра обойдем аул, составим список девушек, подлежащих учебе. Ахметхан пусть едет за Рабигой в Атбасар, да возвращайся скорее, Ахметхан.

Ребята уже расходились, когда в комнату вошел Иван Давыдов. Он устало сел на стул подле Рыскула, снял фуражку, не спеша свернул самокрутку, сластно затянувшись едким дымом. Рыскул охотно поделился с ним только что состоявшемся собрании.

- Эта девушка- учительница? – Давыдов взглядом показал на Фатиму.

- Нет. Извините, я же вас не познакомил. Это активистка нашего аула Фатима. Она дочь бедняка, выросла сиротой. Их семь сестер и братьев. Все батрачили. А одна из сестер окончила гимназию и завтра приедет к нам учительствовать.

- Оказывается, ты боевая девушка, - добродушно обратился к Фатиме Давыдов. – Держись избранного пути! Будь крепка как сталь! У нас есть с кого брать пример. Хотя бы с Адильбека Майкутова. Настоящий большевик- ленинец! Ты, наверное, знаешь, что именно он ру