4 Қыркүйек 2014, 05:05
Давайте представим себе на минутку невообразимое. Допустим, что весь мир подвергся облучению радиоактивными лучами, или произошла гигантская катастрофа, что смела с лица земли все живое. Потом проходит определенное время, и начинает восстанавливаться природная среда — биосфера. Возрождается снова жизнь. Но, увы, нет ни бумаги, ни денег, ни имущественного разнообразия, признаков сегодняшней так называемой цивилизованной жизни. И все это известно молодым поколениям только по рассказам стариков. А если это состояние продлится сотни, тысячи лет, то бетонные корпуса превратятся в развалины менее заметные, чем в современном Сыганаке и Топыраккале. Скорее всего, следов останется еще меньше, потому что строительный материал древних построек был намного прочнее, чем современные бетон и цемент. На протяжении 12 тысяч лет от металлургических заводов с их печами и от сетей железных дорог ничего бы не осталось. А шоссейные автотрассы превратились бы в пыль, заросли бы травой.
И вот подросло бы поколение людей, набравшихся опыта, и заявило бы самонадеянно: «До нас вообще здесь царила дикость». И что можно было бы ответить на это?! Тогда в каком положении окажется человек, который захочет познать историю Степи?! (Л.Н. Гумилев)
Вот в таком положении находятся потомки тех кочевников, которые жили в Степи, в таком состоянии пребывает их духовная биография. Надо учесть самое главное обстоятельство: поиск материальных предметов как свидетельство духовного богатства кочевников и возведение этих поисков в главное условие исследования, его главный принцип – есть огромное заблуждение. У кочевников самым ценным материальным достоянием является войлочная юрта. Но жизнь этой юрты короче человеческого века. Поэтому особо надо отметить, что главным критерием устойчивости кочевого мира была не материальная ценность, а межпоколенная духовная связь, жизненный опыт, передающиеся от отца к сыну с незапамятных времен.
Для того чтобы познать своеобразную культуру кочевников, необходимо обратить внимание на человека как конечный результат любого общества. Разносторонняя деятельность, иначе говоря, качество человека точно отражает культурно-историческое состояние всего общества. Начало пути, по которому шло развитие человеческой жизнедеятельности, делится на два периода. Первый период — XVII-XV вв. до н.э. — в исторической науке именуют федоровским этапом андронской культуры. Это время соответствует начальному периоду эпохи бронзы. В те времена кочевники совершали лишь небольшие перекочевки с одного пастбища на другое, а в стадах преобладал крупный рогатый скот — корова. Второй период — XIV-XI вв. до н.э. — соответствует позднему периоду эпохи бронзы, называется он алакульск-атаусуйским этапом андроновской культуры. В это время в стадах кочевников увеличивается число лошадей, верблюдов, овец, люди совершают уже далекие перекочевки, усовершенствуют правила и технологию ухода за скотом, который сам себя кормит и при малой затрате труда приносит большие прибыли. Это обстоятельство содействовало зарождению конно-кочевой цивилизации со своим особым мироощущением, миропониманием, этическими нормами и самобытной культурой, представлениями о времени и пространстве. Социально-культурный уровень кочевника-степняка был более модернизирован, чем у современных им оседлых племен.
В казахской степи, расположенной на территории двух материков, сформировалось три вида скотоводства соответственно географическим и климатическим условиям (К. Акишев). Первый вид — экстенсивное скотоводство, оно укрепилось в Западном и Центральном Казахстане. В этом регионе круглый год скот привольно пасся, переходя с пастбища на пастбище, неторопливо преодолевая при этом огромные пространства. Второй вид — кочевой способ хозяйствования, он был распространен в Восточном Казахстане, в Предгорьях Алтая и Тянь- Шаня. Это полуоседлая форма хозяйства, а в горных районах — хозяйство кочевое по вертикали. Третий вид — полукочевые и полуоседлые формы хозяйственной жизни. Он был распространен в регионах Южного Казахстана — в плодородных долинах рек Сырдарьи, Чу, Таласа, Арыси. Здесь были развиты поливное земледелие, многопрофильные ремесла, зодчество. Города были заложены уже в VI-IV вв. до н. э. Позже здесь возникли такие крупные торгово-культурные центры, как Отрар, Тараз, Испанджаб, Асы, Сауран и др. Эти города, расположенные на трансконтинентальном маршруте, соединяющем Европу и Азию, безусловно, сыграли громадную роль в развитии духовной и материальной культуры всего человечества.
В те же времена уже сформировались государственные объединения с различными формами правления: «дәулет» — страна, «ұлыс» — держава, «қағанат» — империя, «ел» — государство, «хандық» — царство, «сұлтандық » — княжество, «орда» — отечество, «әулет» — династия и т. п. Это были уже четко структурированные разновидности социально-экономического и политического устройства кочевых народов. Вызывает глубокое сожаление факт, что история номадов Евразии до сегодняшнего дня не представлена в едином контексте как неразрывное целое, как история, общая для всех тюркоязычных народов. Вместо этого интерпретируется, или делается вид, что изучается судьба отдельных племен, родов, раздробленно, без каких-либо признаков системных связей, что искажает общую картину зарождения и развития единого могучего ствола тюркского народа. Такая ущербная методология наносит большой урон не только изучению истории кочевников, она препятствует, мешает созданию объективной, непредвзятой картины истории всего человечества в целом. Поэтому, обращаясь к летописанию Великой Степи, необходимо подходить к ней как к единому целостному объекту, вернее, Субъекту истории. Такой подход поможет нам если не овладеть исторической правдой в полном объеме, то уж, несомненно, позволит обрисовать ее образ не только в черно-белом изображении.
Акселеу Сейдимбек, «Мир казахов»