Материалы к изучению устного народного творчества и литературы народов СССР
К задачам развития и изучения братских литератур
Предначертанное еще на заре нашей революции Коммунистической партией и предугаданное в отчетливых контурах A.M. Горьким развитие литератур народов Союза стало ныне реальностью мирового значения. Не только литературы с развитой ранее письменной традицией, но даже литературы прежде младописьменных и бесписьменных народов явили сейчас, к концу четвертого десятилетия роста, образцы высокохудожественной прозы, поэзии, драмы и т.д.
А в этом целостном литературном движении организующая, оплодотворяющая и ведущая роль русской советской литературы стоит особняком и она неизмеримо велика. Из упомянутой исторически огромной роли братской помощи русской литературы растущим национальным литературам необходимо учесть, в первую очередь, переводы со многих языков на великий русский язык образцов художественной литературы. Затем следуют создания монографий, очерков, предисловий, критических статей на русском языке о различных фактах братских литератур.
Все указанные виды творческого труда помогли популяризации, поднятию значения и повышению идейно-художественного уровня литературных образцов братских литератур, уже пополняющих вдобавок к русской советской литературе литературно-художественный фонд единой, много национальной общесоюзной литературы.
А ныне читателем этой литературы является общесоюзный читатель и при том читатель русского языка. Здесь наряду с русским читателем имеются в виду читатели из тех же братских народностей, для которых русский язык стал вторым родным языком. Да и сами писатели братских литератур воспитаны наряду со своей родной литературой, еще главным образом на традициях, высоких образцах русской классической и современной литературы. Они ныне также совершенствуют свое мастерство, идя теми же путями освоения литературной культуры, повышения мастерства, какими идет современный русский писатель.
В области изучения своих литератур они зачастую выступают наряду с учеными своих республик и перед союзным читателем в центральной прессе и выносят, тем самым, много свежих и ценных данных о происходящих в республике значительных новых явлениях.
А в целом, когда речь идет об изучении братских литератур, необходимо иметь в виду помогающее им, развивающее их изучение. В этих видах, в первую очередь, следует поставить вопрос об изучении этих литератур именно на русском языке. Этим ни в коей мере не умаляется значение повсеместного изучения в республиках своей литературы на своем родном языке. Но это изучение, несмотря на многие свои ценные достоинства, остается в пределах одной республики, неведомым своими качествами для союзного широкого круга читателей и для самой историко-литературной научной мысли. Потому и подчеркиваем изучение литератур на русском языке, так как при этом случае изучаются и охватываются многие литературы, а суждения о них становятся достоянием общесоюзной среды. При этом ясно, что двадцать лет тому назад об этой проблеме можно было говорить как о задаче будущего. А теперь уже настает пора ставить конкретные целевые задачи систематического, планомерного изучения и с подготовкой кадров специалистов — исследователей проблем развития, достижений отдельных литератур. В данном случае немало накопленного именно на русском языке в виде переводов и исследовательского, критического, монографического материала. Это и создает предпосылки изучения литератур на русском языке. Такое изучение предполагает освоение фактов на высоком научно-теоретическом уровне марксистско-ленинского литературоведческого знания.
Естественно, что подобное изучение оттесняет и не заменяет изучения отдельных литератур в республиках, так же как изучение одной своей литературы в республике не исключает и не заменяет обобщающего изучения с влиянием общих для всех литератур закономерностей процесса в масштабе союзном, на русском языке. Наоборот, эти два вида изучения литератур во многом необходимо и весьма существенно дополняют, усиливают и питают друг друга.
Другой немаловажный момент в наилучшем, успешном одолении научно-теоретических задач составляет включение к развернутое обсуждение проблем литератур народов СССР русских писателей и критиков.
Известно, что советская литература в части познавательно-теоретических, научно-определяющих своих достижений опиралась на марксистско-ленинскую эстетику, на руководящие решения, указания Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза и развивалась также при участии творческих, критических мыслей ведущих писателей союза. В этом смысле бесспорно, как надолго и разносторонне питают научно-теоретическую мысль по вопросам фольклора, литературы высказывания Горького.
А по некоторым теоретическим вопросам литературы в целом и отдельным произведениям, в частности, имели свое историческое значение также и статьи, доклады, высказывания Фадеева, Тихонова, Суркова или целого ряда известных критиков, выступающих о фактах русской литературы преимущественно. Писатели не только создают значительные художественные произведения, но они же двигают и общую для нас всех социалистическую научную мысль, обогащают, развивают ее, расширяют круг ее задач. Двоякую выдающуюся задачу выполняют русские писатели, критики, литературоведы, включаясь в обсуждение проблем развития науки о литературах народов СССР. Во-первых, они обобщают достижения, выясняют общие закономерности в целом в нашем литературном движении, где ведущую стержневую роль играет русская литература, а литературы народов привносят свое, оригинальное, самобытное в общую сокровищницу. Об этих сложных, но важных исторических процессах, отражающих в целом многообразии своем исторический поступательный прогрессивный наш ход вперед, сказать компетентное обобщающее слово легче и доступнее в первую очередь русскому писателю или критику. Одновременно с ними сугубо важно и ценно было бы иметь такие же высказывания писателей и критиков из республик. Так, например, несомненный, огромный интерес для читателей и для исследователей в республиках, в Союзе в целом, имели бы высказывания, скажем, романистов: Фадеева, Федина, Леонова о романах Лациса, Айбека, Мустафина, Баширова или драматургов: Погодина, Лавренева, Симонова о пьесах Якобсона, Мусрепова, Яшена; поэтов: Твардовского, Суркова, Исаковского, скажем, о поэтах Леонидзе, Самеде Вургуне, Наири Зарьяне, Турсунзаде. Или же не меньший интерес представляли бы выступления на страницах союзной прессы Упита о Натане Рыбаке, Максима Рыльского о Гафуре-Гуляме, Сабите Муканове; Якуба Колоса о Садредцине Айни, Кербабаева о Яне Судрабкалне, Симона Чиковани о Расуле Гамзатове, высказывания Кави Наджими об Аалы Токомбаеве и т.д.
В этом смысле предстоящий Второй съезд писателей призван устами ведущих писателей, руководящих творческой жизнью в стране, подвести итоги пройденному, достигнутому в целом, во всей союзной, многонациональной литературе. Чего не смог сделать Первый съезд писателей ввиду недостаточного разворота литературного процесса в республиках в ту пору, обязан отразить широко и на множествах положительных и значительных примерах предстоящий Второй съезд. Важно предуказать, предварить пути и этапы нашего развития в перспективе в целом и по возможности по отдельным, наиболее успешно выдвинувшимся в отдельных жанрах или в целом литературам республик. Творческая, вдохновляющая и ведущая мысль писателя — мыслящего художника должна способствовать еще более успешному движению вперед всей нашей многонациональной литературы, должна активно содействовать еще более осмысленному развитию самой литературы Союза во всем сложном взаимодействии, взаимосвязи ее частей.
Самая возвышенная и благородная роль советского писателя - учителя жизни — включает в себя задачу носителя и выразителя идеи интернациональной дружбы народов. В этом значении своего мировоззрения и творчества советский писатель не является представителем только одной национальной литературы. Его идеология и его историческое назначение делают из него представителя всех литератур социалистического общества нашей эпохи. Тем более писатели, руководящие всесоюзной писательской организацией и всесоюзными органами печати от литературы, являются людьми общесоюзной роли и назначения. Точно также и выдающиеся критики, редакторы и авторы многих теоретических, критических статей на страницах упомянутых органов и специальных критических исследований, т.е. такие критики, как тт. Ермилов, Рюриков, Озеров, Тарасенков, Е. Сурков, Лесючевский, М. Кузнецов, Вера Смирнова, Книпович, Скорино, Брайнина и др., являются по крайней мере по ожиданиям от них и по их возможностям критиками не только в одной русской советской литературе, а критиками общесоюзной литературы. От них-то естественно было бы ожидать развернутых критических суждений и обо всех значительных явлениях в братских литературах. Безусловно, такое же участие в обсуждениях проблем за пределами своей национальной литературы важно, необходимо и для писателей, критиков братских республик. Особое идейно-воспитательное значение таких соучастий в литературных процессах заключается еще в отрешении от национальной ограниченности в области художественного мышления. Становясь патриотом всей советской социалистической литературы в целом, данный автор успешнее содействует перспективе развития социалистического реализма в общей нашей творческой истории. Интеллектуально-творческая жизнь подобного писателя явит драгоценный поучительный пример предпочитания интернационального принципа и общественных идеалов всем узостям, условностям или пережиточным явлениям личного начала в психике людей литературного фронта.
Развивая критическую мысль в республиках, писатели и критики творчески разрабатывают разделы историко-литературной науки. Особенно эта помощь своевременна, необходима для большинства республик, где критика пока пребывает не на высоком профессиональном уровне и качестве.
Широчайшие возможности имеют писатель и критик при желании активно включиться в область научно-теоретического осмысления, обобщения происходящих в наших литературах сдвигов, колоссальных по сути и значению изменений. Деятельное систематическое обсуждение в союзной печати проблем достижений, недостатков, а не вспоминание одной-другой статьями той или иной литературы изредка — вот что необходимо подчеркнуть накануне съезда писателей.
Весьма ценно значение декады братской литературы, но досадны ее последствия, когда в органах Союза писателей после проведения декады уже годами ничего не пишется об этой литературе. Мы особо подчеркиваем исключительное значение критического обсуждения проблем, научно-теоретического обобщения достижений братских литератур именно на русском языке потому, что большинство русских писателей, критиков предпочитает воздерживаться, нежели вести печатные, развернутые, столь необходимо важные с их стороны суждения о фактах братских литератур.
А ведь это выступление так же мыслимо и закономерно, как высказывание того же русского писателя-романиста о Бальзаке, В. Гюго, Флобере, драматурга — о Шекспире, Корнеле, Мольере, Ибсене, поэта - о Беранже, Байроне или о любом из современных западных романистов, драматургов, поэтов. Советский русский писатель не будучи специалистом по Бальзаку, Шекспиру, Байрону, может с позиций его социалистического мировоззрения, как художник эпохи строительства коммунизма, как выразитель новейшей исторической идейности и художественно эстетических принципов высказать такие новейшие мысли по раскрытию исторической сущности и ценностей в наследии мировых классиков, какие не раскрывал и не подозревал даже ни один из специалистов, историков эпохи тех же классиков у них же на родине. Вспомним хотя бы высказывания Горького о Бальзаке, Романе Роллане, Барбюсе и о Поле Верлене и др. или его же мысли о М.М. Коцюбинском. Вот такие виды творческого глубокого, проникновенного вмешательства в литературное строительство братских республик законно ожидалось бы от многих и многих ведущих русских писателей, и столь же многих заслуживших большого уважения, доверия и авторитета критиков наших, выступающих на русском языке.
Все сказанное вытекает не только из задач изучения пройденного этапа, но и свидетельствует о тесном близком придвижении вплотную повседневного развития братских литератур к русской литературе, как к литературе с мировой литературной культурой.
Анализируя задачи роста и научного изучения достойных серьезного внимания явлений, этапов, путей развития, мы неизменно помним о том, что русская литература своими наиболее полноценными поисками и обретениями поучительна, как наивысшая творческая лаборатория художественной мысли в стране. Она полнее представила в своем прошлом реализм, также в десятилетиях своего завидного расцвета она представила критический реализм во всех жанрах. Она же, без сомнения, являет наилучшие образцы глубокого освоения, и в высшем этапе метода социалистического реализма, как в тематике современной, так и исторической действительности.
Одновременно с писателями, несомненно, большая ответственная задача по изучению литератур народов относится на долю научных учреждений и высших учебных заведений, которые призваны и организовать систематическое, научное изучение литератур, а также готовить кадры науки, критики, перевода и преподавания предмета в вузах и школах. При этом из практики и попыток изучения литератур в вузах нашей страны особо выделяется внимательная, продуманная постановка этого вопроса в МГУ. Для него естественно было принятие на себя задачи организации того комплексного курса по специальности литературы народов СССР, который университет вверил специальной своей кафедре "Литературы народов СССР".
Как критическое обсуждение, так и научное изучение литератур народов имеет важнейшее значение не только для этих литератур, но оно же сугубо ценно, важно и для самой русской литературоведческой науки о русской же литературе. Мы имеем в виду еще недостаточно учтенный нашими литературоведами и писателями серьезнейший, новый проблемный момент. Дело в том, что непрерывно содействуя своим влиянием росту, расцвету братских литератур, лучшие писатели, лучшие произведения русской литературы продолжают как бы вторую свою жизнь на другом языке в другой литературной сфере на другом участке своей родины! Каковы в этом смысле влияние и во многом определяющая роль Горького, Маяковского, Шолохова и др. на отдельного писателя, на отдельные жанры, даже этапы развития иных наших братских литератур?
Общеизвестно, что иногда одно лишь выдающееся произведение и то формирует себе среду, литературно-творческое окружение. А писатель, сумевший осчастливить передовое человечество своими великими творениями, плодовитый художник со всей литературной эпохой его родной литературы, разве мало содействует близким литературным движениям в их преуспеянии? Между тем в русской литературоведческой науке мы знаем пока только скупые упоминания, и то в лучшем случае о влиянии, скажем, Горького на того или другого национального писателя. Но вопрос не в одном упоминании, а в том, чему обязывает это признание и упоминание, т.е. в том, как именно повлиял Горький на писателя другой братской литературы?
Отсюда и следует, что и ученый специалист по истории русской классической и советской литературы тоже должен изучать ту самую вторую жизнь исследуемого им русского классика в литературах братских народов. В этом случае ему существенно поможет наилучшая научная разработка истории литератур народов СССР. Вместе с этими задачами сейчас возникает и другая параллельная проблема анализа, оценки продуктивного, положительного влияния отдельных крупных достижений братских литератур в иных жанрах и на общесоюзную литературу. Так в годы особого развития устно-поэтического творчества явно наблюдалось огромное влияние творчества Джамбула в республиках. Также можно назвать бесспорным большое влияние драматургии Корнейчука на национальные литературы и на русскую советскую драматургию.
Сейчас, естественно, намечается еще одна беспредельно широкая, но и благодарная дальнейшая задача советской науки о литературе. Ныне мы говорим о братских литературах Союза с точки зрения благотворного влияния на них передового творческого опыта, достижений русской литературы. А скоро же настанет время говорить устами советских ученых, лучших знатоков наследия Горького, Маяковского о том, как эти авторы влияют на новых этапах развития, скажем, китайской, индийской, венгерской или албанской литератур. Ранее русская литература была мировой литературой но значению, по сути и свойствам, а теперь она становится доступной, повседневно сопутствующей жизни, труду, борьбе расширенного мира 800-миллионнного человечества в качестве учителя, друга и новых литератур на новом историческом этапе социалистического возрождения наций. И опыт русской советской литературы ценен и важен в этом качестве тоже, как первичный и первостепенный для развивающихся новых социалистических литератур мира.
Перечисляя проблемы и разносторонние пути литератур пародов Союза, естественно ставить и вопрос о том, не стирается ли при иных обобщенных анализах и выводах национальное своеобразие, своя специфика каждой литературы в отдельности? Так как упомянутые обобщающие наблюдения касаются всеобщих закономерностей и процессов, имеющих место во всех без исключения литературах эпохи социализма, и анализируются, к примеру: проблемы освоения метода социалистического реализма, освоения традиций русской литературы, проблемы полноценного отражения национальной специфики, повышения уровня литературной культуры, мастерства, то не могут не возникнуть серьезные сомнения о стирании национального своеобразия наших литератур.
Наоборот, вопрос о нем в конкретных проявлениях, воплощениях идеи интернационализма, народности, революционности - будет разработан на каждой литературной почве с учетом того нового, оригинального, своего, что привнесла та или иная литература в общую сокровищницу. Эта же задача науки и Союза писателей обязательно предполагает не стирание различий, не нивелирование, не стандартизацию подходов, а наоборот, углубленное постижение всякого ценного своеобразия при единстве общих задач.
В числе названных только что своеобразий особняком стоит вопрос о языке. Каково же с различиями языков в нашем едином, идейно-творческом литературном движении? Стоит ли язык стеной, разгораживающей, разъединяющей литературу от литературы или историко-литературной науки? При нашей определяющей и всеобъемлющей формуле "социалистической по содержанию и национальной по форме культуры язык несомненно верно определен как главнейший, хотя не единственный элемент национальной формы. При этом ясно, что примат в категориях идеологического порядка в особенности принадлежит содержанию. А литературоведческая наука, идеологическая наука, ее предмет, скажем, например, советская литература, является самым действенным почетным и славным оружием воспитания миллионов в духе коммунизма. Так что нельзя допускать мысли о невозможности вообще научного изучения литератур, судя по переводам.
Во-первых, надо помнить, что художественный перевод произведений различных жанров имеет различные свойства. Например, перевод пьес и прозаических произведений, за немногими, редкими исключениями, может весьма близко, адекватно отразить свойства оригинала, не говоря о таких решающих элементах художественного произведения, как его: идейная суть, композиция, сюжет, характеры, приемы изобразительных средств, речи героев, вся архитектоника драмы и т.д. — что составляет важнейшие объекты изучения. Труднее со словесной тканью многих видов поэзии. Но и в ней, при все большем качественном улучшении принципов и методов перевода в наших литературах не столь решают затрудняющие моменты, сколь более важными элементами изучения выступают целостные идейно-художественные качества произведений. Вообще, упоминая о переводах, надо сказать, что в области теории и практики художественных переводов перед общесоюзной советской литературой стоят весьма увлекательные, благодарные и огромные перспективы. Несомненно одно, что дело художественного перевода у нас приобрело необычайное культурно-историческое, идейно-политическое значение, потому поиски и образцы достижений наших в ближайшей действительности явят примеры, очевидно неведомые для литературоведческой мысли прошлого. А значение существующих наших переводов не следует умалять, как недостойное для внимания "высокой науки", низменную практику. Эта позиция скользкая и неверная, чревата рискованными выводами. Утверждая о невозможности передачи путем переводов всех свойств оригинала в целом, отрицая таким образом значение художественных переводов для науки о литературе, можно легко дойти до оценки языка оригинала, как некоей неизобразимой на другом языке тайнописи. Но не эти необоснованные сомнения решают, конечно, исторически назревший, столь ценный и важный вопрос разностороннего изучения литератур народов СССР. Как требование нашей жизни к науке поставлен этот вопрос огромного идейно-принципиального, научно-творческого значения, соответственно чему и следует ожидать его решения.
План
1.Достижения у культурных и неписьменных народов - нелики.
2.И они признаны государством, узнаны народами, создаются, развиваются писателями, русскими критиками, редакторами.
3.Есть монографии, статьи, предисловия на русском языке.
4.Есть общесоюзная литература и читатель ее — общественный читатель — это читатель русского языка, причем, это не один русский читатель, т.е. кроме русского читателя есть читатели националы, для которых русский язык — есть его второй родной язык.
Да и писатели националы таковы, они хоть и пишут на языке, но воспитаны главным образом на традиции своей и на русской классической и современной литературах.
5.Значит, есть литература. Она на родном языке. Мы обязаны учесть накануне отъезда все эти обстоятельства и во весь рост поставить вопрос об изучении этой литературы, о подготовке ее кадров.
6.Поскольку это имеет свою реальную базу (переводы на русском языке и т.д.), нужно изучать на русском языке, нужно создать курс, организовать систематическое изучение в виде курсов лекций, в вузе (комплексный курс).
7.Отсюда разработанный курс должен быть передан другим вузам. Все это по плечу только МГУ, и он за это дело взялся правильно.
8.Это изучение не мешает изучению на местах так же, как изучение одной литературы, как это есть на местах, не заменяет изучение курса литератур народов СССР в Москве. Наоборот, одно другое поддерживает, восполняет.
9.Стало быть, надо изучать на родном языке и в это изучение, главным образом, должно включаться большое число русских писателей, критиков, переводчиков.
10.Современная литература в теоретически познавательной части о ней двигается вперед не научными работниками и историками литературы. А начиная с Горького в советской литературе, по крайней мере, двигается писателями. Они создают литературу, они двигают и советскую научную мысль, обогащают, развивают и расширяют круг ее задач. В этом смысле по части обращения к современной литературе (да и не только к современной) мысли, высказывания Фадеева, Тихонова, Суркова и многих др. писателей, критиков об отдельных образцах литератур дают очень многое.
11.Двоякую задачу выполняют русские писатели, критики, литературоведы, включаясь в обсуждение проблем развития науки о литературе народов СССР. Первое — они обобщают достижения, выясняют общие закономерности процессов, подводят итоги достигнутому, предуказывают пути, этапы в перспективу — двигают литературу вперед — способствуют более успешному, более осмысленному развитию самой литературы Союза во взаимодействии ее частей.
Второе — двигают и научную мысль, развивая критику, разрабатывают разделы историко-литературной науки. Особенно эта помощь нужна братским литературам, где в большинстве случаев есть все — все возможности, как сама литература (поэзия, проза, драматургия), органы печати, критика, научно-исследовательские учреждения, а все же и наука, и критика эта — на очень не высоком уровне. Помочь процессу на каждой почве, помочь движению можно только ведя квалифицированно, профессионально-теоретически, исторически качественно, обсуждая факты литературного процесса.
12.Писатели, союзные органы (журналы, сборники, аль-манахи, газеты) питают современную науку о современной литературе, помогают в вузе формировать науку о совр. лит-ре, по крайней мере. А там, в вузе надо готовить кадры для организации курсов литературы народов СССР во всех национальных вузах с гуманитарными отделениями, факультетами. Для Союза важно получить оттуда критиков, литера-туроведов и, главное, переводчиков.
13.Вопросы перевода будут особо и особенно развиваться у нас.
14.Все сказанное говорит не только об изучении, но и о тесном, близком придвижении литературного развития братских литератур к русской литературе как к литературе с мировой литературной культурой. Почему же, если еще в XIX веке одиночки — лучшие передовые представители всех наших народов — обращались к сокровищнице русской литературы, не можем, не должны мы организациями, всеми живыми писательскими поколениями — всем движением наших литератур стремиться к повседневному тесному приобщению наших национальных лититератур к русской современной и классической литературе.
15.Говоря о сегодняшних задачах роста и задачах научного изучения этих фактов, этапов, путей роста, мы все время помним о том, что русская литература своими приметами, поисками, обретениями поучительна как наивысшая творческая лаборатория художественной мысли. Она полнее представила реалии критического реализма во всех жанрах в десятилетиях. Она без сомнения являет наилучшие образцы освоения в высшем этапе метода соц. реализма.
16.И научное изучение литератур на русском языке в порядке продуманной организации этого изучения в таком вузе страны, как МГУ, обеспечит правильное, качественное, идейно-научное изучение литератур. Оно, это изучение, — достояние широкого квалифицированного круга ученых и писателей. Оно поведется в тесном взаимоотношении с кафедрой русской советской литературы. Ее опыт будет помогать кадрам братских литератур наилучшему идейно-научному анализу явлений.
А молодые научные кадры братских литератур или специализирующиеся по ним молодые ученые, скажем, при МГУ, будут расти, формироваться в исключительно выгодных, благоприятных условиях роста. Они будут изучать русскую литературу полнее, чем в местных вузах. Они овладеют методом науки на лучших образцах литератур и, стало быть, получат больше знаний и потому более успешно будут применять на факте своей литературы, своей специальности эти знания, эту теоретическую базу свою.
17.Вместе с этим лучшая научно-теоретическая организация, осмысление данностей и правильное определение перспектив развития самой литер-ры и науки о ней поможет и самой русской науке, и русской советской литературе.
18.Здесь важнейший, весьма существенный момент. Непрерывно содействуя росту братских литератур, лучшие писатели, лучшие произведения русской литер-ры получали вторую свою жизнь на другом языке, на другом участке своей родины. Каково в этом смысле влияние Горького, Маяковского, Шолохова, Фадеева и т.д. на отдельных писателей, на отдельные жанры, этапы развития наших литератур? Одно хорошее произведение даже формирует себе среду. А писатель более плодовитый художник, а литература в целом?
До сих пор мы в русской литературоведческой науке знаем только упоминание в лучшем случае о влиянии Горького на того, другого нац. писателя, а вопрос не в одном упоминании, задача теперь в том, как повлиял, как способствовал развитию этой литературы.
Значит, даже руссист сам должен изучать вторую жизнь Горького в литературах братских. В этом деле ему так же существенно поможет наилучшая научная разработка истории литератур народов СССР.
В этом последнем смысле вообще задача широка беспредельно — сегодня мы говорим о братских литературах Союза с точки зрения благотворного влияния на них классики и лучших образцов русской советской литературы. А скоро же будем говорить и устами русских советских ученых, изучающих Горького, Маяковского, о том, как влияют на литературу китайскую, индийскую, венгерскую или албанскую.
Ранее русская литература была мировой литературой по значению, по сути, свойствам своим, а теперь она становится литературой мира, 800 миллионного человечества в роли учителя их новых литератур на новом историческом этапе в эпоху социализма. Ибо опыт русской советской лит-ры в этом смысле тоже первичный и первостепенный. Значит, тогда историк русской классической и современной литературы будет обязан говорить в своем курсе об этом свойстве русских писателей. Он обязан выйти за рамки одной русской литературы, как вышел Горький, став учителем многих писателей наших на многих языках.
19.Стирается ли при всех этих случаях установление общих закономерностей процессов, происходящих на почве развития литератур братских народов, когда мы изучаем, скажем, вопросы, проблемы освоения метода соц. реализма, освоения традиций русской литературы, отражения нац. специфики, повышения уровня литературной культуры, мастерства — нац. специфики? Нет. Наоборот, вопрос о ней в проявлениях конкретных — в качествах интернационализма, народности, революционности — будет разработан на каждой литературной почве с учетом нового, оригинального, своего, что принесла та или иная лит-ра в общую сокровищницу — его задача науки и Союза писателей перед II съездом обязательно предполагает не стирание, не нивелирование, не стандартизацию, а наоборот, углубление постижения своеобразия в единстве общих задач. А в этом своеобразий особняком стоит вопрос о языке.
20. Каково же с языком?
Социалистическое содержание, национальная форма. Стоит ли язык стеной между литературами? Не надо доводить до абсурда, до нелепости, настаивая лишь на языковых особенностях, отличиях между нашими лит-рами. Литературоведческая наука — не только и не столько стилистика, сколько идеологическая наука как самое действенное, почетное, славное орудие воспитания миллионов.
Лацис... проза, поэма, драма — не одно и то же в отношении перевода... Не надо значение перевода умалять, утрировать до степени эманации сущего потустороннего, непостижимого, невыразимого. Язык оригинала принимать как неизобразимым на другом языке, как у символистов. А всякий перевод низводить до степени профанации, его считая издевательством.
Да, если говорить о стилистике в строго узком смысле, трудно, скажем, по переводу судить о стилистике поэзии, особенно о ее определениях отдельных образцов. А о прозе, о драматургии в плане научных принципов изучения композиции, образов, идей, особых приемов изобразительных, описательных, психологических средств можно судить о конструкции романа, об архитектонике драмы? Можно великолепно говорить по переводу и о языке с учетом образно-стилистической системы автора в целом. Стало быть, перевод не стоит стеной. И надо помнить, что мы отдаем приоритет содержанию.
План
1.Странно было бы где-где, а в стенах филфака стали говорить: изучать, не изучать, есть или нет...
Есть не только в оригиналах в республиках, но есть для союзной, русской общественности.
Переводы..., критика, монографии, пресса, декады... Знает русский читатель. Есть факты и исторические акты признания.
Стало быть, знает народ, признает государство, трудятся в единой семье писатели — не знает или плохо признает только университетская наука? Так что ли?
Да, двадцать лет назад не было такого расцвета, количественного и качественного роста литературы. А сейчас — все выдающиеся произведения всех языков, всех литератур известны союзному читателю. А союзный читатель — читатель русского языка.
Да, двадцать лет назад плохо внедрялась в вузы и наука о советской русской лит-ре.
А сегодня? Так же — теперь мы у истоков создания курса литератур народов СССР.
2.Он должен быть и может быть создан только по-русски, на русском языке. Стало быть, он может быть создан в одном из самых крупных вузов страны. Это МГУ.
Изучение литератур в республиках — не замена, не исключает. Но там изолированно... одна лит-ра... и на родном языке.
3.Общий свободный курс — МГУ должен пользоваться достижениями национальных республик... Но главное, должен и помогать им, в чем не под силу им.
4.Есть ли единая наука? Нет, а комплексное изучение нужно.
Но востоковедение — это узко, не охватывает задачи.
5.История дала пример. Там и изучают культуру, литературу. Но у нас в нашей специфике есть язык. При организации курса у нас язык ни в коей мере не снимается. Наоборот, в МГУ эта сторона учтена при нынешнем подборе кадров кафедры весьма целесообразно. Пример — руковод. кафедры М. Иск. Богданова, читающая тексты оригинала не в переводах, на 8-9 языках народов Союза.
6.Правда, все языки — 60 или 119 — не представишь, но по группам нужно представить. И вводный комплексный курс обязательно, неукоснительно должен иметь свое продолжение в углубленном изучении литературы одного или двух языков.
Так что языки — нац. форма — не стоят стеной между лит-рами и между историями лит-р наших народов.
7.Мы прежде всего будем исходить из раздела сов. Лит-ры — запас, много данных, кроме того, что есть (переводы, статьи, антологии, монографии), это единая, револ., интернац. народная сов. лит-ра — эпохи соц-ма. Здесь каждая лит-ра обогащена в процессе историч. формирования, развития через общение с русской сов. лит-рой и между собой.
8.Второе — можно по многим лит-рам изучать XIX век. Он есть с точки зрения так называемого наилучшего восприятия традиций русской художественной лит-ры и эстетических принципов великих русских демократов.
9.Здесь много интересного, нового для самих русских ученых — специалистов по русской лит-ре. Эта проблема влияния Пушкина, Толстого, Чехова или Белинского, Чернышевского — на лит-ры народов — проблема всей союзной литературоведческой науки. Дальше это станет проблемой, распространяющейся еще дальше — как в Китае, Вьетнаме, Болгарии и Венгрии, — влиял Горький, влияет Маяковский, Шолохов, Фадеев — это придется изучать.
Г.Н. Поспелов. Горький в нац. лит-рах 10—12 лет назад.
10.Надо создать программы, пособия, учебники.
Хрестоматия — выпусками.
I— Ср. Азия.
II- Кавказ.
III— Прибалтика.
IV— Поволжье.
V— сибирская группа народностей.
Готовить аспирантов, повышать квалификацию кадров самой кафедры. Подготовившись, открыть отделение.
Принцип — не параллельно хрестоматии, а по группам литератур и в исторической связности принципов, закономерностей, потрем соц.-экономическим формациям.
1.В кочевом обществе шел процесс сложения классов.
2.Но в обстановке кочевого скотоводческого хоз-ва феодальные отношения развивались крайне медленно (был патриархальный быт), сохранялся полупатриархальный, полуфеодальный характер.
3.Сохранение патриарх, быта, патриарх, идеологии всячески поддерживалось беками-баями.
4.О принятии ислама в 960 г. (принял тюркский народ в 200 тысяч шатров ислам).
5.В Караханидском гос-ве главную роль играли карлуки и чигили, илик-ханы, главн. хан — тамгаг хан.
6.Важнейшим явлением в истории Ср. Аз. при караханидах была икта — условное земельное пожалование (вост. бенефиций, харадждля казны и иктадара) — это своеобразный феодальный институт.
7.Термин "туркмен" в X в. еще не окончательно устоялся, понимали под ними и огузов, и карлуков (туркмен вообще часть огузов, принявшая ислам).
8.В X в. у туркмен только складывались полупатриархальные, полуфеод, отношения.
9.Х-XII — кипчаки (половцы) язычники заняли Северное Причерноморье.
С IX в. начинается развитие феод, городов с ремесленными торговыми предместьями рабад.
План содержания хрестоматии по литературам народов Средней Азии, Казахстана
1.Введение - М. Ауэзов, Зелинский - ½ п.л.
2.Историко-литературный очерк к разделу эпохи феодализма - М. Богданова, И. Султанов, М. Ауэзов — 3 п.л.
С VI - по
Материалы к изучению устного народного творчества и литературы народов СССР
К задачам развития и изучения братских литератур
Предначертанное еще на заре нашей революции Коммунистической партией и предугаданное в отчетливых контурах A.M. Горьким развитие литератур народов Союза стало ныне реальностью мирового значения. Не только литературы с развитой ранее письменной традицией, но даже литературы прежде младописьменных и бесписьменных народов явили сейчас, к концу четвертого десятилетия роста, образцы высокохудожественной прозы, поэзии, драмы и т.д.
А в этом целостном литературном движении организующая, оплодотворяющая и ведущая роль русской советской литературы стоит особняком и она неизмеримо велика. Из упомянутой исторически огромной роли братской помощи русской литературы растущим национальным литературам необходимо учесть, в первую очередь, переводы со многих языков на великий русский язык образцов художественной литературы. Затем следуют создания монографий, очерков, предисловий, критических статей на русском языке о различных фактах братских литератур.
Все указанные виды творческого труда помогли популяризации, поднятию значения и повышению идейно-художественного уровня литературных образцов братских литератур, уже пополняющих вдобавок к русской советской литературе литературно-художественный фонд единой, много национальной общесоюзной литературы.
А ныне читателем этой литературы является общесоюзный читатель и при том читатель русского языка. Здесь наряду с русским читателем имеются в виду читатели из тех же братских народностей, для которых русский язык стал вторым родным языком. Да и сами писатели братских литератур воспитаны наряду со своей родной литературой, еще главным образом на традициях, высоких образцах русской классической и современной литературы. Они ныне также совершенствуют свое мастерство, идя теми же путями освоения литературной культуры, повышения мастерства, какими идет современный русский писатель.
В области изучения своих литератур они зачастую выступают наряду с учеными своих республик и перед союзным читателем в центральной прессе и выносят, тем самым, много свежих и ценных данных о происходящих в республике значительных новых явлениях.
А в целом, когда речь идет об изучении братских литератур, необходимо иметь в виду помогающее им, развивающее их изучение. В этих видах, в первую очередь, следует поставить вопрос об изучении этих литератур именно на русском языке. Этим ни в коей мере не умаляется значение повсеместного изучения в республиках своей литературы на своем родном языке. Но это изучение, несмотря на многие свои ценные достоинства, остается в пределах одной республики, неведомым своими качествами для союзного широкого круга читателей и для самой историко-литературной научной мысли. Потому и подчеркиваем изучение литератур на русском языке, так как при этом случае изучаются и охватываются многие литературы, а суждения о них становятся достоянием общесоюзной среды. При этом ясно, что двадцать лет тому назад об этой проблеме можно было говорить как о задаче будущего. А теперь уже настает пора ставить конкретные целевые задачи систематического, планомерного изучения и с подготовкой кадров специалистов — исследователей проблем развития, достижений отдельных литератур. В данном случае немало накопленного именно на русском языке в виде переводов и исследовательского, критического, монографического материала. Это и создает предпосылки изучения литератур на русском языке. Такое изучение предполагает освоение фактов на высоком научно-теоретическом уровне марксистско-ленинского литературоведческого знания.
Естественно, что подобное изучение оттесняет и не заменяет изучения отдельных литератур в республиках, так же как изучение одной своей литературы в республике не исключает и не заменяет обобщающего изучения с влиянием общих для всех литератур закономерностей процесса в масштабе союзном, на русском языке. Наоборот, эти два вида изучения литератур во многом необходимо и весьма существенно дополняют, усиливают и питают друг друга.
Другой немаловажный момент в наилучшем, успешном одолении научно-теоретических задач составляет включение к развернутое обсуждение проблем литератур народов СССР русских писателей и критиков.
Известно, что советская литература в части познавательно-теоретических, научно-определяющих своих достижений опиралась на марксистско-ленинскую эстетику, на руководящие решения, указания Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза и развивалась также при участии творческих, критических мыслей ведущих писателей союза. В этом смысле бесспорно, как надолго и разносторонне питают научно-теоретическую мысль по вопросам фольклора, литературы высказывания Горького.
А по некоторым теоретическим вопросам литературы в целом и отдельным произведениям, в частности, имели свое историческое значение также и статьи, доклады, высказывания Фадеева, Тихонова, Суркова или целого ряда известных критиков, выступающих о фактах русской литературы преимущественно. Писатели не только создают значительные художественные произведения, но они же двигают и общую для нас всех социалистическую научную мысль, обогащают, развивают ее, расширяют круг ее задач. Двоякую выдающуюся задачу выполняют русские писатели, критики, литературоведы, включаясь в обсуждение проблем развития науки о литературах народов СССР. Во-первых, они обобщают достижения, выясняют общие закономерности в целом в нашем литературном движении, где ведущую стержневую роль играет русская литература, а литературы народов привносят свое, оригинальное, самобытное в общую сокровищницу. Об этих сложных, но важных исторических процессах, отражающих в целом многообразии своем исторический поступательный прогрессивный наш ход вперед, сказать компетентное обобщающее слово легче и доступнее в первую очередь русскому писателю или критику. Одновременно с ними сугубо важно и ценно было бы иметь такие же высказывания писателей и критиков из республик. Так, например, несомненный, огромный интерес для читателей и для исследователей в республиках, в Союзе в целом, имели бы высказывания, скажем, романистов: Фадеева, Федина, Леонова о романах Лациса, Айбека, Мустафина, Баширова или драматургов: Погодина, Лавренева, Симонова о пьесах Якобсона, Мусрепова, Яшена; поэтов: Твардовского, Суркова, Исаковского, скажем, о поэтах Леонидзе, Самеде Вургуне, Наири Зарьяне, Турсунзаде. Или же не меньший интерес представляли бы выступления на страницах союзной прессы Упита о Натане Рыбаке, Максима Рыльского о Гафуре-Гуляме, Сабите Муканове; Якуба Колоса о Садредцине Айни, Кербабаева о Яне Судрабкалне, Симона Чиковани о Расуле Гамзатове, высказывания Кави Наджими об Аалы Токомбаеве и т.д.
В этом смысле предстоящий Второй съезд писателей призван устами ведущих писателей, руководящих творческой жизнью в стране, подвести итоги пройденному, достигнутому в целом, во всей союзной, многонациональной литературе. Чего не смог сделать Первый съезд писателей ввиду недостаточного разворота литературного процесса в республиках в ту пору, обязан отразить широко и на множествах положительных и значительных примерах предстоящий Второй съезд. Важно предуказать, предварить пути и этапы нашего развития в перспективе в целом и по возможности по отдельным, наиболее успешно выдвинувшимся в отдельных жанрах или в целом литературам республик. Творческая, вдохновляющая и ведущая мысль писателя — мыслящего художника должна способствовать еще более успешному движению вперед всей нашей многонациональной литературы, должна активно содействовать еще более осмысленному развитию самой литературы Союза во всем сложном взаимодействии, взаимосвязи ее частей.
Самая возвышенная и благородная роль советского писателя - учителя жизни — включает в себя задачу носителя и выразителя идеи интернациональной дружбы народов. В этом значении своего мировоззрения и творчества советский писатель не является представителем только одной национальной литературы. Его идеология и его историческое назначение делают из него представителя всех литератур социалистического общества нашей эпохи. Тем более писатели, руководящие всесоюзной писательской организацией и всесоюзными органами печати от литературы, являются людьми общесоюзной роли и назначения. Точно также и выдающиеся критики, редакторы и авторы многих теоретических, критических статей на страницах упомянутых органов и специальных критических исследований, т.е. такие критики, как тт. Ермилов, Рюриков, Озеров, Тарасенков, Е. Сурков, Лесючевский, М. Кузнецов, Вера Смирнова, Книпович, Скорино, Брайнина и др., являются по крайней мере по ожиданиям от них и по их возможностям критиками не только в одной русской советской литературе, а критиками общесоюзной литературы. От них-то естественно было бы ожидать развернутых критических суждений и обо всех значительных явлениях в братских литературах. Безусловно, такое же участие в обсуждениях проблем за пределами своей национальной литературы важно, необходимо и для писателей, критиков братских республик. Особое идейно-воспитательное значение таких соучастий в литературных процессах заключается еще в отрешении от национальной ограниченности в области художественного мышления. Становясь патриотом всей советской социалистической литературы в целом, данный автор успешнее содействует перспективе развития социалистического реализма в общей нашей творческой истории. Интеллектуально-творческая жизнь подобного писателя явит драгоценный поучительный пример предпочитания интернационального принципа и общественных идеалов всем узостям, условностям или пережиточным явлениям личного начала в психике людей литературного фронта.
Развивая критическую мысль в республиках, писатели и критики творчески разрабатывают разделы историко-литературной науки. Особенно эта помощь своевременна, необходима для большинства республик, где критика пока пребывает не на высоком профессиональном уровне и качестве.
Широчайшие возможности имеют писатель и критик при желании активно включиться в область научно-теоретического осмысления, обобщения происходящих в наших литературах сдвигов, колоссальных по сути и значению изменений. Деятельное систематическое обсуждение в союзной печати проблем достижений, недостатков, а не вспоминание одной-другой статьями той или иной литературы изредка — вот что необходимо подчеркнуть накануне съезда писателей.
Весьма ценно значение декады братской литературы, но досадны ее последствия, когда в органах Союза писателей после проведения декады уже годами ничего не пишется об этой литературе. Мы особо подчеркиваем исключительное значение критического обсуждения проблем, научно-теоретического обобщения достижений братских литератур именно на русском языке потому, что большинство русских писателей, критиков предпочитает воздерживаться, нежели вести печатные, развернутые, столь необходимо важные с их стороны суждения о фактах братских литератур.
А ведь это выступление так же мыслимо и закономерно, как высказывание того же русского писателя-романиста о Бальзаке, В. Гюго, Флобере, драматурга — о Шекспире, Корнеле, Мольере, Ибсене, поэта - о Беранже, Байроне или о любом из современных западных романистов, драматургов, поэтов. Советский русский писатель не будучи специалистом по Бальзаку, Шекспиру, Байрону, может с позиций его социалистического мировоззрения, как художник эпохи строительства коммунизма, как выразитель новейшей исторической идейности и художественно эстетических принципов высказать такие новейшие мысли по раскрытию исторической сущности и ценностей в наследии мировых классиков, какие не раскрывал и не подозревал даже ни один из специалистов, историков эпохи тех же классиков у них же на родине. Вспомним хотя бы высказывания Горького о Бальзаке, Романе Роллане, Барбюсе и о Поле Верлене и др. или его же мысли о М.М. Коцюбинском. Вот такие виды творческого глубокого, проникновенного вмешательства в литературное строительство братских республик законно ожидалось бы от многих и многих ведущих русских писателей, и столь же многих заслуживших большого уважения, доверия и авторитета критиков наших, выступающих на русском языке.
Все сказанное вытекает не только из задач изучения пройденного этапа, но и свидетельствует о тесном близком придвижении вплотную повседневного развития братских литератур к русской литературе, как к литературе с мировой литературной культурой.
Анализируя задачи роста и научного изучения достойных серьезного внимания явлений, этапов, путей развития, мы неизменно помним о том, что русская литература своими наиболее полноценными поисками и обретениями поучительна, как наивысшая творческая лаборатория художественной мысли в стране. Она полнее представила в своем прошлом реализм, также в десятилетиях своего завидного расцвета она представила критический реализм во всех жанрах. Она же, без сомнения, являет наилучшие образцы глубокого освоения, и в высшем этапе метода социалистического реализма, как в тематике современной, так и исторической действительности.
Одновременно с писателями, несомненно, большая ответственная задача по изучению литератур народов относится на долю научных учреждений и высших учебных заведений, которые призваны и организовать систематическое, научное изучение литератур, а также готовить кадры науки, критики, перевода и преподавания предмета в вузах и школах. При этом из практики и попыток изучения литератур в вузах нашей страны особо выделяется внимательная, продуманная постановка этого вопроса в МГУ. Для него естественно было принятие на себя задачи организации того комплексного курса по специальности литературы народов СССР, который университет вверил специальной своей кафедре "Литературы народов СССР".
Как критическое обсуждение, так и научное изучение литератур народов имеет важнейшее значение не только для этих литератур, но оно же сугубо ценно, важно и для самой русской литературоведческой науки о русской же литературе. Мы имеем в виду еще недостаточно учтенный нашими литературоведами и писателями серьезнейший, новый проблемный момент. Дело в том, что непрерывно содействуя своим влиянием росту, расцвету братских литератур, лучшие писатели, лучшие произведения русской литературы продолжают как бы вторую свою жизнь на другом языке в другой литературной сфере на другом участке своей родины! Каковы в этом смысле влияние и во многом определяющая роль Горького, Маяковского, Шолохова и др. на отдельного писателя, на отдельные жанры, даже этапы развития иных наших братских литератур?
Общеизвестно, что иногда одно лишь выдающееся произведение и то формирует себе среду, литературно-творческое окружение. А писатель, сумевший осчастливить передовое человечество своими великими творениями, плодовитый художник со всей литературной эпохой его родной литературы, разве мало содействует близким литературным движениям в их преуспеянии? Между тем в русской литературоведческой науке мы знаем пока только скупые упоминания, и то в лучшем случае о влиянии, скажем, Горького на того или другого национального писателя. Но вопрос не в одном упоминании, а в том, чему обязывает это признание и упоминание, т.е. в том, как именно повлиял Горький на писателя другой братской литературы?
Отсюда и следует, что и ученый специалист по истории русской классической и советской литературы тоже должен изучать ту самую вторую жизнь исследуемого им русского классика в литературах братских народов. В этом случае ему существенно поможет наилучшая научная разработка истории литератур народов СССР. Вместе с этими задачами сейчас возникает и другая параллельная проблема анализа, оценки продуктивного, положительного влияния отдельных крупных достижений братских литератур в иных жанрах и на общесоюзную литературу. Так в годы особого развития устно-поэтического творчества явно наблюдалось огромное влияние творчества Джамбула в республиках. Также можно назвать бесспорным большое влияние драматургии Корнейчука на национальные литературы и на русскую советскую драматургию.
Сейчас, естественно, намечается еще одна беспредельно широкая, но и благодарная дальнейшая задача советской науки о литературе. Ныне мы говорим о братских литературах Союза с точки зрения благотворного влияния на них передового творческого опыта, достижений русской литературы. А скоро же настанет время говорить устами советских ученых, лучших знатоков наследия Горького, Маяковского о том, как эти авторы влияют на новых этапах развития, скажем, китайской, индийской, венгерской или албанской литератур. Ранее русская литература была мировой литературой но значению, по сути и свойствам, а теперь она становится доступной, повседневно сопутствующей жизни, труду, борьбе расширенного мира 800-миллионнного человечества в качестве учителя, друга и новых литератур на новом историческом этапе социалистического возрождения наций. И опыт русской советской литературы ценен и важен в этом качестве тоже, как первичный и первостепенный для развивающихся новых социалистических литератур мира.
Перечисляя проблемы и разносторонние пути литератур пародов Союза, естественно ставить и вопрос о том, не стирается ли при иных обобщенных анализах и выводах национальное своеобразие, своя специфика каждой литературы в отдельности? Так как упомянутые обобщающие наблюдения касаются всеобщих закономерностей и процессов, имеющих место во всех без исключения литературах эпохи социализма, и анализируются, к примеру: проблемы освоения метода социалистического реализма, освоения традиций русской литературы, проблемы полноценного отражения национальной специфики, повышения уровня литературной культуры, мастерства, то не могут не возникнуть серьезные сомнения о стирании национального своеобразия наших литератур.
Наоборот, вопрос о нем в конкретных проявлениях, воплощениях идеи интернационализма, народности, революционности - будет разработан на каждой литературной почве с учетом того нового, оригинального, своего, что привнесла та или иная литература в общую сокровищницу. Эта же задача науки и Союза писателей обязательно предполагает не стирание различий, не нивелирование, не стандартизацию подходов, а наоборот, углубленное постижение всякого ценного своеобразия при единстве общих задач.
В числе названных только что своеобразий особняком стоит вопрос о языке. Каково же с различиями языков в нашем едином, идейно-творческом литературном движении? Стоит ли язык стеной, разгораживающей, разъединяющей литературу от литературы или историко-литературной науки? При нашей определяющей и всеобъемлющей формуле "социалистической по содержанию и национальной по форме культуры язык несомненно верно определен как главнейший, хотя не единственный элемент национальной формы. При этом ясно, что примат в категориях идеологического порядка в особенности принадлежит содержанию. А литературоведческая наука, идеологическая наука, ее предмет, скажем, например, советская литература, является самым действенным почетным и славным оружием воспитания миллионов в духе коммунизма. Так что нельзя допускать мысли о невозможности вообще научного изучения литератур, судя по переводам.
Во-первых, надо помнить, что художественный перевод произведений различных жанров имеет различные свойства. Например, перевод пьес и прозаических произведений, за немногими, редкими исключениями, может весьма близко, адекватно отразить свойства оригинала, не говоря о таких решающих элементах художественного произведения, как его: идейная суть, композиция, сюжет, характеры, приемы изобразительных средств, речи героев, вся архитектоника драмы и т.д. — что составляет важнейшие объекты изучения. Труднее со словесной тканью многих видов поэзии. Но и в ней, при все большем качественном улучшении принципов и методов перевода в наших литературах не столь решают затрудняющие моменты, сколь более важными элементами изучения выступают целостные идейно-художественные качества произведений. Вообще, упоминая о переводах, надо сказать, что в области теории и практики художественных переводов перед общесоюзной советской литературой стоят весьма увлекательные, благодарные и огромные перспективы. Несомненно одно, что дело художественного перевода у нас приобрело необычайное культурно-историческое, идейно-политическое значение, потому поиски и образцы достижений наших в ближайшей действительности явят примеры, очевидно неведомые для литературоведческой мысли прошлого. А значение существующих наших переводов не следует умалять, как недостойное для внимания "высокой науки", низменную практику. Эта позиция скользкая и неверная, чревата рискованными выводами. Утверждая о невозможности передачи путем переводов всех свойств оригинала в целом, отрицая таким образом значение художественных переводов для науки о литературе, можно легко дойти до оценки языка оригинала, как некоей неизобразимой на другом языке тайнописи. Но не эти необоснованные сомнения решают, конечно, исторически назревший, столь ценный и важный вопрос разностороннего изучения литератур народов СССР. Как требование нашей жизни к науке поставлен этот вопрос огромного идейно-принципиального, научно-творческого значения, соответственно чему и следует ожидать его решения.
План
1.Достижения у культурных и неписьменных народов - нелики.
2.И они признаны государством, узнаны народами, создаются, развиваются писателями, русскими критиками, редакторами.
3.Есть монографии, статьи, предисловия на русском языке.
4.Есть общесоюзная литература и читатель ее — общественный читатель — это читатель русского языка, причем, это не один русский читатель, т.е. кроме русского читателя есть читатели националы, для которых русский язык — есть его второй родной язык.
Да и писатели националы таковы, они хоть и пишут на языке, но воспитаны главным образом на традиции своей и на русской классической и современной литературах.
5.Значит, есть литература. Она на родном языке. Мы обязаны учесть накануне отъезда все эти обстоятельства и во весь рост поставить вопрос об изучении этой литературы, о подгот