|
|
В давние времена в одном торговом городе жил купец по имени Арзы. Не так славился купец богатством, как добротой. Народ уважительно называл его за это Арзы-мирза, то есть Арзы-щедрый. Шли годы, стар стал купец, не мог вести свои дела. И решил он передать торговлю сыну. Молод был Махмут, но сметлив и умен. Говорит он:
— В первую поездку, отец, дай мне караван поменьше да людей понадежнее, что преданы тебе.
Услыхал отец разумные речи Махмута — обрадовался и успокоился. Навьючил он верблюдов товарами, дал в провожатые пятерых верных людей. Перед дорогой сказал напутственное слово.
— Сын дорогой, свет очей моих, дождем земля зеленеет, благословением юнец зреет, помни совет:
Не останавливайся на ночлег в глубоких долинах, если даже застигнет тебя там ночь.
Не ночуй также и в покинутых зимовках. У меня большой опыт, я знаю, что в долинах и в покинутых зимовках любят укрываться воры.
Пообещал Махмут блюсти наказ отца и тронулся в дорогу.
Едут торговцы день, едут другой, на третий день повстречался им старец на коне, к поясу его была прицеплена короткая сабля.
— Счастливый путь вам, далеко ли едете?— обратился встречный к Махмуту.
Объяснил Махмут все, как положено, и сам спросил, откуда старец и куда путь держит.
— Дом мой отсюда недалеко, полдня езды. Еду я в тот же город, что и вы. Конь подо мной слабый, одному с таким конем в дороге небезопасно, возьмите меня с собою в попутчики.
«Отправляя неопытного сына с караваном, Арзы надеялся на нас... У встречного оружие, у нас же — голые руки. Поди узнай, что у него на уме! А ну как потеряем товары, что скажем хозяину?»—рассуждали подручные Махмута.
Пока они совещались, юноша распорядился по-своему.
— Я согласен, ага, взять вас в попутчики, вы хорошо знаете дорогу до города, будете нашим провожатым! «Зачем отталкивать человека, если еще не известно — друг он мне или враг?» — решил про себя Махмут.
А тут, как нарочно, и солнце стало клониться к закату, пора останавливаться на ночлег. Осмотрелись путники: они в глубокой долине, и конца ей не видно. Что делать?
Тут их попутчик и говорит:
— Рискнем. Заночуем здесь. Что бы ни случилось, за все ответ беру на себя.
Переглянулись люди Махмута — делать нечего, ночь опустилась над землей. Да и хозяин уже согласился с попутчиком:
— Кто,— говорит,— слушается старших — не пропадет. Да будет по-вашему, ага, заночуем здесь.
И расположился караван на ночлег.
Под утро, когда все крепко спали, до слуха попутчика донесся неясный свист. Звук все ближе, ближе. Прилетел огромный крылатый змей — дракон. Схватил старец свою короткую саблю, поднял над головой. Сабля стала все удлиняться, удлиняться... И, когда змей проглотил человека, волшебная сабля разрезала брюхо чудовища. Оттащил попутчик части туши в сторонку, сжег их, горсть пепла завязал в платок. Управившись, он лег на свое место
и уснул.
Утром встали все с зарей, позавтракали и снова тронулись в путь. Шли целый день, к вечеру оказались около какой-то заброшенной зимовки. Опять опасения торговцев развеял попутчик.
— Рискнем,— сказал он,— заночуем здесь.
Делать нечего — опустилась темная ночь. Расположились на ночлег.
Среди ночи слышит старец: доносятся из зимовки дикие крики и вопли. Поднялся он, взял свою саблю и пошел к зимовке. Подошел — перед ним никудышная избенка, в которую ведут одна за другой три двери. Прошел две двери, у третьей остановился и видит: сидят в избе семь дяу — семь циклопов безобразных, в середине плачет девушка-красавица. Дяу с воплями, рычаньем и криками спорили между собою, кому из них должна принадлежать
девушка.
Вышел попутчик на улицу и притаился у входа в избу. Вскоре один дяу и говорит другим:
— Что-то человеком запахло, выйду посмотрю, не за • несло ли какого нечистого?
Только он наклонил голову, чтобы пройти в последнюю дверь, как старик отрубил ему голову, туловище оттащил в сторонку и стал на прежнее место. Не дождавшись старшего дяу, за ним вышел другой. И этого, и третьего, и четвертого — всех семерых чудовищ постигла одна участь: зарубил их старик своей необыкновенной саблей. После этого вошел он в избу... Увидала его девица, заплакала.
— Неужели наступил светлый день, и я снова вижу человека?! Или это наваждение?
— Не бойся, дочь моя, я самый настоящий человек. Скажи, как ты попала сюда?
Ответила девушка:
— Я дочь главного визиря хана. Берег меня отец от стороннего глаза, лишь шесть месяцев назад люди услышали впервые имя мое. Прослышали об этом и семеро дяу. Налетели они на нашу землю, выкрали меня и увезли сюда. Здесь я уже три дня. И три дня эти семеро дяу-братьев спорят между собою, чьей женой я должна стать. Уходи поскорее отсюда, добрый человек. Чудовища почуяли твой запах и пошли искать тебя. Если удастся спастись от них, доберись до родных моих, расскажи о моей горькой участи. Передай привет отцу с матерью. Больше у меня нет к тебе просьбы...
|
|
|
И сказал ей старец:
— Дочь моя, ты свободна. Врагов твоих, семерых дяу, я убил. Бояться теперь тебе некого. Поживи здесь. Через две недели я возвращусь за тобой и увезу отсюда.
Обрадовалась девушка, когда увидела мертвыми всех семерых чудовищ, поверила старцу во всем и согласилась ждать его.
Ни Махмут, ни его товарищи даже не догадывались о случившемся ночью.
Утром, как обычно, тронулись в путь. Через три дня заехали в диковинную страну. Все в ней выглядело обычным, необычными были сами жители: у каждого было только по одной руке и ноге. Другая нога и рука беспомощно волочились, как плети.
Расспросил попутчик Махмута людей об их несчастье, и рассказали они старцу страшную историю.
Когда-то жители Калекии жили в привольной долине, что за шесть дней пути отсюда. Каждую ночь налетал на
них кровожадный дракон и сжирал по человеку. Обреченные вынуждены были откочевать из родных мест. Но и здесь злой рок не оставил их: у каждого отнялось по руке
и ноге...
Выслушали торговцы историю, сокрушенно опустили головы, поняли они, что речь идет о той долине, где шесть дней назад ночевали они. Но тут услышали они голос своего нового попутчика.
— О несчастные!— обратился он к калекам.— Знаете ли вы хотя бы, чем исцелиться можете?
— Только яд, добытый из пепла того самого дракона, поможет нам. Все свои драгоценности, все серебро и золото страны мы отдали бы человеку, который спасет нас от
недуга.
— Да исполнится воля аллаха, я обещаю исцелить вас. Удивились торговцы словам попутчика. Спрашивает
его Махмут:
— Отец, ты, наверное, великий лекарь, раз берешься за такое дело. А я до сих пор не знаю твоего имени. Скажи мне его.
— Жолдас (попутчик, однодорожник) мое имя. Больше тебе, сын мой, ничего не надо знать.
Семь дней и ночей лечил Попутчик жителей Калекии, на восьмой все они стали здоровыми. Со слезами благодарности преподнесли счастливцы своему исцелителю самое драгоценное, что было в их стране.
Обратился Попутчик к Махмуту:
— Сын мой, не ради богатства вылечил я этих людей. Все, что они преподносят мне, по праву принадлежит тебе. Не напрасно в народе говорят: «Не слово человека дорого, а дело». Когда-то, это было давно, еще тебя не было на свете, я дал слово отцу твоему отплатить добром за его доброту. Я был беден — он сделал меня богатым. И вот слово мое стало делом. С чистым сердцем прими от меня
этот дар.
Вьюки всех верблюдов наполнили серебром и золотом. Махмут и его люди на радостях подарили свои товары местным жителям.
Через две недели отправились купцы домой, и Попутчик поехал с ними. Три дня провели они в дороге, наконец подъехали к заброшенной зимовке. Диву дались путники, когда увидели, что из трубы избушки дым валит, окна избушки приветливо светятся, а на пороге стоит девушка-
красавица и зазывает их в гости. Как родного отца, обняла она Попутчика, с нежностью посмотрела на Махмута. И юноше девушка понравилась: стройна, как осока, глаза, как у верблюжонка, скромна и приветлива.
Подвел ее Попутчик к Махмуту, сказал:
— Вот тебе и невеста, сын мой. Вижу, что по сердцу вы друг другу. Мир вам да любовь.
И не удивляйся, Махмут, моему поступку. Когда-то, тридцать три года назад, я был молод, как ты. У визиря моего хана была юная жена. Мы полюбили друг друга. Об этом узнал старый муж. Нам грозила смерть. Вот тогда-то и сделал мне отец твой добро во второй раз: он помог нам скрыться.
С тех пор я живу далеко от родной страны. Сейчас аллах помог мне отблагодарить добром за доброту отца твоего. Теперь позволь мне удалиться. Путь тебе добрый!
Обнял по-сыновьи Махмут Попутчика, и поехали каждый своей дорогой: старец в свой аул, Махмут — в страну отца.
Обрадовался купец удаче сына. Тут же сыграли свадебный той.
Махмут, жена его и отец жили до конца дней своих счастливо и мирно. Торговлей больше уже не занимались.
|