22 Қараша 2013, 11:23
Много разных стран и островов проехали аргонавты, когда вдали показались, наконец, горные вершины родного края. Но и теперь еще им не суждено было вернуться на родину. Гера, боявшаяся мести разгневанного Зевса, наслала на них сильную бурю, которая снова прибила их корабль к необитаемому острову Элехийрису. Ужас и отчаяние охватили героев, когда вещий корабль их возвестил им:
- До тех пор не избавитесь вы от гнева Зевса, пока волшебница Цирцея, сестра Айэта, не очистит вас от кровавого убийства Абсирта.
Со страхом слушали эти пророческие слова аргонавты, и только близнецы Кастор и Поллукс осмелились взывать к бессмертным богам, прося их защиты. Скоро выехали они в устье Родана, где хотели остановиться, но Гера скрыла от них берег, окутав его туманом, и герои принуждены были плыть дальше. Много дней плыли они мимо бесконечных кельтских народов, пока не увидели, наконец, острова Цирцеи.
Войдя в гавань, Ясон приказал всем остаться на корабле, сам же вместе с Медеей сошел на берег и, несмотря на ее сопротивление, принудил ее войти с ним во дворец Цирцеи.
Изумленно взглянула Цирцея на двух чужеземцев, тихо и печально повергнувшихся ниц у ее очага. Медея горестно склонила свою голову на скрещенные руки, в то время как Ясон с опущенными глазами стоял на коленях возле своего меча, который воткнул в землю. Тогда поняла Цирцея, что чужестранцы молят ее очистить их от тяжелого преступления, совершенного ими. Боясь Зевса, защитника всех скрывающихся, она решила совершить над ними обряд очищения. Заколов собаку, она принесла ее в жертву Зевсу-очистителю, а затем, встав у очага, сожгла жертвенные хлебы, чтобы умилостивить гнев Эринний и призвать прощение отца богов на головы несчастных убийц. Когда было все кончено, она усадила путников в золоченые кресла и села сама против них, чтобы выслушать их историю.
Когда Медея рассказала всю правду, Цирцея серьезно сказала ей:
- От меня ты не должна больше ждать никакого зла, ибо ты искала у меня защиты, и притом же ты мне и родственница. Но не жди от меня больше и помощи! Скорее уходи прочь теперь с этим человеком, кто бы он ни был!
Скорбь овладела Медеей при этих словах, и, горько рыдая, она спрятала лицо в покрывало. Ясон взял плачущую за руку и вышел с ней из дворца...
После этого мать богов, Гера, сжалилась над беглецами. Послав свою вестницу к богине Фетиде, она просила ее взять аргонавтов под свою защиту и покровительство.
Нежный зефир повеял в воздухе, и корабль снова поплыл, гонимый попутным ветром, к острову коварных сирен, пытавшихся заманить путников своим чарующим пением. Опьяненные герои уже хотели высаживаться на берег, но Орфей схватил свою божественную лиру и заглушил сладкие голоса сирен. Так уехали они благополучно от этого опасного острова, но впереди их ждали новые опасности. Скоро они очутились в страшном проливе между Сциллой и Харибдой, где ждала их неминуемая гибель, если бы по воле Геры нимфы, дочери Нерея, не провели корабль по этому ужасному месту. Так благополучно прибыли они, наконец, к острову Феаков, которым управлял благочестивый король Алкиной. Но здесь снова неожиданно появилось могучее войско колхидцев, прибывших сюда по другому пути. Они требовали выдачи Медеи, угрожая в противном случае губительной войной.
Медея со слезами умоляла королеву Арсту помочь им. Когда вечером король говорил со своей супругой о колхидской девушке, Арета рассказала ему, что Ясон хочет увезти Медею в Грецию, чтобы сделать ее своей законной женой, и просила короля помочь им.
- Я охотно прогнал бы отсюда колхидцев, - возразил ей король, - но боюсь оскорбить закон гостеприимства Зевса. Слушай! Если она сейчас еще свободная девушка, то она должна будет возвратиться к отцу, если же она станет его женой, то никто не может разлучить ее с супругом, которому она принадлежит больше, чем отцу.
Этой же ночью Арета послала гонца к Ясону, советуя ему при наступлении утра обручиться с Медеей.
Друзья одобрили этот совет, когда Ясон рассказал им о нем - и в этот же день, в священном гроте, под песий Орфея, была отпразднована радостная свадьба.
Когда Алкиной на другой день узнал об этом и услышал подтверждение свидетелей, бывших на свадьбе, он торжественно поклялся, что Медея не будет разлучена с Ясоном. Напрасно возражали колхидцы - король объявил им, что они или должны в качестве гостей соблюдать мир, или же пусть выводят корабли и из его гавани. Колхидцы, боявшиеся возвращаться к Айэту без Медеи, решили избрать первое и, не требуя больше ничего, мирно остались в стране Феаков.
Скоро после этого аргонавты снова пустились в путь, но не долго плыли они: внезапно подул северный, бурный ветер и погнал их в незнакомое Ливийское море. Девять дней носились они по его волнам, пока, наконец, не прибило их к пустынному африканскому берегу. Глубоко врезался в песок киль корабля, бесконечная, голая пустыня была перед их глазами, ни ручейка, ни тропинки, ни признака жизни не было видно нигде. Все кругом было мертво и молчало. Печально бродили они по острову, ожидая неизбежной гибели в этом мертвом необитаемом крае, потеряв всякую надежду на благополучное возвращение домой, но вот три полубогини, властвовавшие над этой страной, сжалились над несчастными. Тихо подошли они в знойный полуденный час к лежащему на берегу Ясону и приподняли покрывало, которым он накрыл свою голову.
- Несчастный! - шепнули они ему, - велики бедствия, перенесенные тобой, но все же ты не должен отчаиваться. Когда богиня моря отпряжет коней от колесницы Посейдона, возблагодарите вашу мать, так долго носившую вас в своем чреве, и сделайте для нее то же, что она делала для вас, и тогда вы сможете вернуться на родину.
С этими словами они исчезли.
Изумленный, вскочил Ясон и бросился к товарищам.
Долго размышляли герои над этими загадочными словами, как вдруг перед их глазами из воды выскочил мощный морской конь с пышной золотой гривой и, стряхнув с себя морскую пену, быстро помчался по берегу.
Увидя его, Полей радостно вскричал:
- Вот исполнилась первая часть предсказания: это конь, выпряженный богиней из колесницы Посейдона, мать же носившая нас в своем чреве - наш корабль Арго. С ним должны мы теперь сделать то, что он делал для нас! Давайте же перенесем его на плечах через эти пески, по следам божественного коня.
Они сделали так, как говорил Пелей, и двенадцать дней и двенадцать ночей несли корабль на плечах по знойной, песчаной пустыне. Только Гера спасла их от гибели, иначе они не вынесли бы палящего зноя. Наконец, пришли они на берег Тритонского залива и здесь спустили корабль, сами лее бросились отыскивать источник с пресной водой, ибо изнемогали от жажды. На одной из скал Орфей увидел Гесперид, живших в этой стране, и одна из них, называвшаяся Элле, сказала, обращаясь к героям:
- На ваше счастье был здесь вчера храбрый герой, который лишил жизни Ладона и отнял у нас золотые яблоки. Это был человек с горящими глазами; с плеч его спускалась львиная шкура, а в руках он нес дубину и лук со стрелами. Он также пришел, жаждущий, из этой пустыни, но не мог нигде найти чистого источника. Тогда он ударил своей дубиной по скале, и из нее тотчас, как по волшебству, полилась свежая вода. Ужасный человек приник к ней и пил, пока не утолил своей жажды. Идите, я покажу вам этот источник.
Говоря это, Элле привела аргонавтов к скале, из которой бил ключ, и они радостно утолили свою жажду.
- Поистине, - сказал один из них, - это был Геракл, который открыл этот источник. В разлуке с нами он продолжает спасать нашу жизнь.
Затем они снова тронулись в путь. Но ветер мешал им плыть, и они напрасно искали выхода в открытое море, кружась по пенистым волнам залива.
Тогда, по совету Орфея, они снова вышли на берег и посвятили богам страны большой жертвенный треножник. Когда они сделали это, перед ними появился морской бог Тритон и, подняв глыбу земли, подал ее героям, как знак гостеприимства.
- Мой отец, Посейдон, - сказал он, - поставил меня владыкою этой страны. Плывите туда вон, где вода, чернея, крутится над пучиной, там и есть выход из бухты в открытое море. Плывите смело, я, в благодарность за вашу жертву, пошлю вам добрый ветер.
Сказав это, он схватил треножник и исчез с ним в морской глубине.
Герои скоро нашли указанный выход и, выехав в открытое море, через несколько дней прибыли к острову Криту. Владыка этого острова был ужасный исполин Тал. Он был единственный, уцелевший от древнего рода людей, и Зевс поставил его стражем на пороге Европы. Три раза в день исполин, на своих медных ногах, обходил остров. Все его тело было тоже из меди, и только в одном месте был кусочек живой ткани, где проходила кровеносная жила. Он не был бессмертен, но его мог убить только тот, кто сумел бы поразить его прямо в это живое место.
Когда Тал видел приближавшихся героев, он начал кидать в корабль обломки скал и камней. Испуганные пловцы хотели уже уезжать обратно, но Медея вскричала:
- Держите только корабль так, чтобы камень не мог долететь до него. Я укрощу чудовище.
Таинственными заклинаниями она призвала на помощь жизнь похищающих Парок и заставила сомкнуться глаза исполина, который скоро упал в зачарованном сне. Падая, он ударился живым местом своего тела об острый выступ скалы, и вол на крови хлынула тотчас из раны. Проснувшись от боли, великан пытался удержаться па ногах, но скоро силы оставили его и, подобно срубленной ели, с ужасным шумом низвергся исполин на дно глубокого моря.
Миновав опасность, аргонавты вышли на берег и несколько дней провели, отдыхая на острове. Когда же снова пустились они в путь, их постигло новое приключение.
Внезапно спустилась темная ночь, померкли луна и звезды, и все окуталось непроницаемым мраком. Герои не знали, на воде ли они еще или низвергнуты в Тартар. Подняв руки к небу, взывал Ясон к Аполлону, моля о защите и обещая богатые жертвы. Услышав стенанья несчастных, спустился с Олимпа божественный Аполлон и блестящими, лучезарными стрелами своего золотого лука осветил темную морскую даль. Аргонавты увидели впереди маленький остров и тотчас поплыли к нему. Там радостно встретила их утренняя заря.
Это было последнее приключение в их плавании, и скоро после него они достигли острова Эгины; оттуда, уже без всяких затруднений, прибыли они, наконец, в Иолийскую гавань.
Вернувшись на родину, Ясон застал еще в живых и Пелия, и своего отца Эзопа. Свой вещий корабль он посвятил Посейдону, золотое руно вручил Пелию, Эзону же Медея возвратила, при помощи своих волхвований, молодость. Прежде чем сделать это она испробовала свою силу на старом баране. Сварив в котле волшебные травы, она бросила в эту кипящую воду старого барана, и скоро из воды выскочил вместо него молодой, белоснежный барашек. То же самое сделала она и с Эзопом. Как только он опустился в горячую ванну, насыщенную травами, он стал быстро преображаться: седые волосы внезапно почернели, во рту появились крепкие, белые зубы, и седой дряхлый старец превратился в цветущего, полного сил мужа. Узнав об этом, Пелий начало просить Медею совершить чудо над ним и также возвратить ему молодость. Медея исполнила его желание, но бросила в ванну простые травы, не имеющие целебной силы, и старый царь сварился в кипящей воде.
Его сын, Акает, учредил в честь отца блестящие похоронные игры, а на престоле воцарился по праву Эзоп. Ясону же так и не удалось овладеть троном в Иолке, ради чего вынес он свое тяжелое путешествие. После смерти Эзона он должен был вместе с Медеей покинуть государство Акаста и возвратиться в Коринф.
Здесь прожил он десять счастливых лет с любимой женой своей, подарившей ему трех прекрасных сыновей. Но когда стала меркнуть красота Медеи, Ясон охладел к ней и влюбился в молодую царевну Главку, дочь коринфского царя Креона. Когда Медея узнала об этом, она, дрожа от гнева и призывая богов в свидетели ее позора, напомнила Ясону о его клятве и обо всем, что она сделала для него. Но коварный муж уверял ее, что вступает в брак с Главкой ради ее же сыновей, для того, чтобы вернуть им царский трон и воспитать их, как детей царя. И, не взирая на ее жалобы, он вступил в брак с царской дочерью.
Подавленная горем, бродила Медея около двора своего вероломного мужа.
- Горе мне, - восклицала она, ломая руки. - О, если бы смерть сжалилась надо мной! О, ты, мой отец, которого я покинула, ты, брат, убитый моей рукой, - это ваша месть совершается теперь надо мной! Но не Ясон может наказывать меня за мое преступление, нет, он также должен погибнуть вместе со своей молодой женой!
Так жаловалась Медея, как вдруг явился к ней сам Креон, коринфский царь, и гневно вскричал:
- Ты, зловещая колдунья, бери своих детей и ступай прочь из моей земли!
Подавив свой гнев, Медея кротко возразила ему:
- Зачем ты боишься меня, Креон? Ведь сделанного не изменишь; так пусть же теперь живут счастливо молодые супруги! Меня же, молю тебя, оставь здесь; верь, что я буду покорно молчать и терпеливо переносить свое горе!
Но Креон не поверил ей и снова повторил свое приказание. Тогда Медея попросила отсрочки на один только день, чтобы дать ей возможность собраться и отыскать прибежище своим детям.
- Уже много раз я был одурачен, благодаря своей уступчивости, - сказал король, - но душа моя не жестока. Один день я даю тебе!
Получив желаемый срок, Медея, поспешила исполнить самое темное дело, которое когда-либо приходило ей на ум. Она увиделась с Ясоном и, сделав покорный вид, сказала ему:
- Ясон, вижу теперь, что все, что ты сделал, послужит к нашему благу. Мы пришли сюда бедными изгнанниками, и ты своей новой свадьбой хотел помочь мне и своим детям. Теперь ты избавишь их от нужды и дашь им возможность разделить с тобой твое счастье. Обнимите же, дети, отца своего, - сказала она сыновьям, - и помиритесь с ним так же, как помирилась с ним я!
Ясон, обрадованный этой переменой, обещал ей и детям всяческие блага, после чего Медея стала просить его взять детей к себе, чтобы она могла одна отправиться в изгнание. Чтобы склонить к этому его молодую супругу, она послала с Ясоном в подарок ей богатые златотканые одежды. Эти одежды она пропитала ядовитыми соками, которые приносили смерть тому, кто надевал пропитанное ими платье.
Простившись с Ясоном, который поверил всему, что она говорила, она спряталась во дворе и с трепетом ждала, когда ее посланный принесет ей известие о том, как бы принят ее подарок. Он скоро вернулся и, задыхаясь, крикнул ей:
- Спасайся, Медея, твоя соперница и отец ее погибли. Когда Главка увидела дорогие одежды, она не устояла перед соблазном и обещала принять детей. Как только Ясон вышел от нее, она надела на голову золотой венец и принялась любоваться собой в зеркало. Но вдруг покачнулась и, дрожащая, упала на землю. С диким взором и с пеной у рта лежала она, мучимая смертельной болью, и, прежде чем успел прибежать узнавший об этом отец, она уже была мертва. Он нашел только холодный труп; в отчаянии бросился он к нему, но, опьяненный ядом ее одежд, упал, обессиленный, и тотчас расстался с жизнью. Про Ясона я ничего не знаю.
Этот рассказ воспламенил в груди Медеи еще большую жажду мести, вместо того, чтобы потушить ее, и она поспешила в свою комнату, где спали ее дети.
- Забудь, несчастная, что это твои собственные дети! - восклицала она, - если ты не убьешь их сама, они умрут от руки палача!
Когда Ясон вошел в комнату Медеи, чтобы отомстить убийце, он услышал последний предсмертный крик своих детей. Войдя в комнату, он увидел окровавленные трупы мальчиков, Медеи лее нигде не было видно. В отчаянии шел он по улице, как вдруг услышал над собой в воздухе странный шум. То Медея уносилась на своей крылатой колеснице, запряженной чудовищными драконами.
Недолго прожил после этого Ясон; жизнь его была тяжела и одинока. Он часто ходил в святилище Посейдона, где стоял его корабль Арго, и, глядя на него, уносился мысленно в далекое и счастливое прошлое. Однажды, в жаркий летний день, Ясон лежал, утомленный, в тени корабля. Вдруг послышался треск, и древние доски рухнули. Так старый, заслуженный Арго погреб под своими развалинами некогда славного героя Ясона. Про Медею же больше никто ничего не слыхал.
alllegends.ru