14 Қараша 2013, 09:35
Недостатки государственной системы, созданной Августом, обнаружились тотчас после его смерти. Он оставил неразрешённым столкновение интересов и прав между усыновлённым им приёмным сыном Тиберием и родным внуком, негодным юношей, им же заточённым на остров. Тиберий (14—37) по своим заслугам, уму и опытности имел право на первое место в государстве. Он не желал быть деспотом: отвергая титул господина (dominus), с которым льстецы к нему обращались, он говорил что он господин лишь для рабов, для провинциалов — император, для граждан — гражданин. Провинции нашли в нём, по признанию самих его ненавистников, заботливого и дельного правителя — он недаром говорил своим проконсулам, что добрый пастырь стрижёт овец, но не сдирает с них кожу. Но в Риме перед ним стоял сенат, полный республиканских преданий и воспоминаний о минувшем величии, и отношения между императором и сенатом скоро были испорчены льстецами и доносчиками. Несчастные случаи и трагические сплетения в семье Тиберия ожесточили императора, и тогда началась кровавая драма политических процессов, «нечестивая война (impia bella) в сенате», столь страстно и художественно изображённая в бессмертном творении Тацита, заклеймившего позором чудовищного старика на острове Капри.
На место Тиберия, последние минуты которого нам в точности неизвестны, был провозглашён сын его племянника, популярного и всеми оплаканного Германика, — Калигула (37—41), юноша довольно симпатичный, но скоро обезумевший от власти и дошедший до мании величия и исступлённой жестокости. Меч преторианского трибуна пресёк жизнь этого безумца, намеревавшегося поставить свою статую в Иерусалимском храме для поклонения вместе с Иехова. Сенат вздохнул свободно и возмечтал о республике, но преторианцы дали ему нового императора в лице Клавдия (41—54) — брата Германика. Клавдий был практически игрушкой в руках своих двух жён — Мессалины и Агриппины, покрывших позором римскую женщину того времени. Его образ, однако, искажён политической сатирой, и при Клавдии (не без его участия) продолжалось как внешнее, так и внутреннее развитие империи. Клавдий родился в Лионе и потому особенно принимал к сердцу интересы Галлии и галлов: в сенате он лично отстаивал ходатайство жителей северной Галлии, просивших сделать для них доступными почётные должности в Риме. Клавдий обратил в 46 году царство Котиса в провинцию Фракию, а из Мавретании сделал римскую провинцию. При нём же совершилось военное занятие Британии, окончательно покорённой Агриколой. Интриги, а может быть, и преступление, Агриппины открыли путь к власти её сыну, Нерону (54—68). И в этом случае, как почти всегда в первые два века империи, принцип наследственности принёс ей вред. Между личным характером и вкусами молодого Нерона и его положением в государстве было полное несоответствие. В итоге жизни Нерона разразился военный мятеж; император покончил с собой, и в последующий год гражданской войны сменились и погибли три императора — Гальба, Отон, Вителлий.
ru.wikipedia.org